Опровержение статьи о том, что писатель сэр Конан Дойл украл рукопись у Флетчера Робинсона, а потом убил друга, появилось в «Дейли газет» через неделю.
Еще через три недели журналист Роджер Люис Стилет заболел странной нервной горячкой. У него внезапно отнялись ноги, затем перестали повиноваться руки, и через пару дней агонии он скончался, не приходя в сознание.
* * *
Наверное, в другое время рассказ Моргунова произвел бы на меня сильное впечатление. Но в тот день я была слишком угнетена, чтобы вообще думать об этом. Мне не хотелось думать о переселении душ, мне не хотелось участвовать в «Битве экстрасенсов». Единственное, чего я желала в тот момент — это избавиться от такого ненужного мне дара.
Выпроводив гостей, я выпила снотворного и благополучно проспала до конца дня. А после полуночи резко проснулась, и до самого утра вертелась в постели, как на раскаленной сковородке. Почему-то мне было жаль не Веру, не пропавших девушек, не своего непутевого муженька — я жалела себя. Мужа нет, денег нет, репутация сына под угрозой… Зато мне дали ясновидение, которым я пользоваться вовсе не хочу. Вот Моргунов — он так уверен в своем даре, в том, что он — не обычный мужик, а избранный, что в него вселилась душа великого писателя… Ему бы мой дар — и он был бы просто счастлив. Но, похоже, никаким ясновидением бедный глава паранормальщиков не наделен. Зато фантазия работает отлично.
Под утро я слегка забылась, и тут же затрещал телефон. Я с досадой схватила трубку, готовясь обматерить тех настырных личностей, которые никак не хотят оставить меня в покое.
— Гражданка Клементьева? — я аж вздрогнула от холодного тона следователя. — У меня появились новые данные. Я прошу вас как можно быстрее приехать ко мне в управление.
Всю дорогу я гадала, какая муха укусила Поливанова. Позавчера он ехидничал, но держался вполне дружелюбно. Что случилось за вчерашний день?
— Гражданка Олеся Грицук обвиняет вас в том, что вы совместно с мужем участвовали в убийствах девушек. — Следователь говорил сухо, словно видел меня впервые.
— Серьезно? — удивилась я. — А она стояла в сторонке и наблюдала?
— Вы зря все шутите. — Поливанов избегал моего взгляда. Он сидел за своим столом, мрачно перелистывая какие-то папки, и, если отрывался от них на секунду, то глядел строго на пол. — Она уверяет, что понятия не имела об убийствах. Просто Владимир Клементьев все время говорил, что не может развестись, поскольку вместе с женой делал что-то противозаконное, и у жены есть компромат. Тогда гражданка Грицук думала, что речь идет об укрытии от налогов. Но теперь, после ареста Клементьева и информации об убитых девушках, она считает, что речь шла именно об этих преступлениях. Тем более, Владимир Клементьев часто приносил из дома мотки веревок, и говорил, что его жена их закупает.
