Блабериды | страница 27



Через призму соцсетей жизнь выглядела, как перевернутый штамп. Феноменальный прыжок на параплане с горного хребта казался такой же заурядностью, как сонный кот, который после зевка валится с края стола. В котле соцсетей необычное становилось проходным, а проходное раздувалось до события. Пузырьки мелких происшествий били в голову и также быстро отпускали.

Интернет должен был показать людей во всём многообразии, но он показал, что люди удивительно однообразны. Что все ездят в отпуск и периодически чем-то недовольны. И всем будто по пятнадцать лет.

Соцсети должны были стать тесным кружком вокруг костра, таким уютным коридором общежития или морозным лестничным пролётом, куда сбегаются в перерывах стряхнуть пепел обязательств. Но они оказались чёрной ямой зрительного зала, из которой смотрят неразборчивые лица пятнадцатилетних максималистов. Их рука в телеграфном ритме раздаёт лайки, их мышление превратилось в алгоритм, их основной критерий — деление на свой и чужой.

Соцсети создавали контекст, в котором любая попытка смысла выглядела претенциозно, зато упрощение смотрелось органично. Мысли существуют в оправе того, где их произносят, и в кислоте соцсетевой реальности они растворялись до уровня аминокислот.

Ассортимент смешных котов, чужих конфликтов и ярких цитат развивал толерантность к смыслам, и в конце концов весь мир представал балаганом, на который нам, журналистам, советовали ровняться, потому что за соцсетями если не будущее, то настоящее.

Порой я представлял, будто у меня во френдах есть Альберт Эйнштейн. Его афоризмы в общей ленте выглядели бы отчаянной попыткой собрать лайки с молодых подписчиц, а его знаменитое фото с высунутым языком — безвкусной аватаркой.

Я долго пытался понять, что нового изобрели соцсети. Потом понял: они не изобретали, а вернули из небытия понятие толпы на базарной площади, где можно подрать глотку или послушать чужой плач.

Не знаю, для чего я лез туда каждое утро. Лайки казались одобрительными хлопками. Споры можно было завершить одним кликом. А вернее всего, мне хотелось отсрочить момент, когда я вернусь на своё место и начну выбивать клавишами очередную заметку, судьбу которой определит её стремительное падение по ленте новостей до полного забвения на следующий день.

С февраля в соцсетях появилась мода постить свои детские фотографии в костюмах зайчиков или снежинок, но сейчас, к маю, уже сходила на нет. Теперь френды принялись воскрешать из памяти тех, с кем когда-то имели близкие отношения. Я насчитал не менее пяти странных откровений с хэштегом #бывшие.