Мое внимание привлекла какая-то вспышка. Яркий свет мигнул и пропал, потом еще и еще. Тайрус прильнул к окну и завороженно на что-то уставился. Свет озарил его ресницы и рыжие волосы. Наконец Тайрус отступил, чтобы я тоже могла посмотреть.
– Кажется… кажется, это называют пульсаром? Когда сияет одна из тех звезд, которых притянуло к черной дыре… – он замолчал.
Свет от пульсара попал на астероид и разошелся от него целой сетью бликов. Чем ближе мы подлетали, тем четче видели широкую, раскинутую в пространстве паутину – искусственную паутину. Астероиды оказались обломками бриллианта, и на каждом примостилась машина, похожая на изготовившегося к укусу скорпиона.
Я замерла, Тайрус резко втянул воздух… но выстрела не последовало.
– Похоже, мы почти на месте, – выдавил Тайрус.
Здесь было столько оружия, сколько не найти и на Хризантеме. Между «астероидами» постоянно проскакивали искры… источник силы.
Внезапно корабль накренился.
У меня бешено забилось сердце, но Тайрус успокаивающе погладил меня по руке, глядя куда-то вперед.
– Буксировочные тросы?
Я прислушалась, уловила знакомый характерный стук и улыбнулась:
– Да.
Он посмотрел на меня со смесью восторга и ужаса и схватил за плечи, без слов говоря: «У нас получилось!» Я от радости сжала его руки, но не рассчитала и тут же ослабила хватку, когда он поморщился.
– Значит, шантажировать священников не полу чится.
– Нет. Сделаем лучше. – Тайрус буквально излучал нетерпение. – Обратимся в обход их напрямую к Интердикту.
Я улыбнулась.
И в этот миг поняла: вскоре решится наша судьба. Тайрус схватил меня и поцеловал так отчаянно, словно тонущий человек, который сумел выбраться на поверхность. Я отозвалась, с теми же страстью и пылом. Теперь я знала: нам подвластно все.
Мне казалось, я сплю, пока буксировочные тросы подтягивали нас к тому, что, видимо, являлось Священным городом: огромному, размером с луну, скоплению чистых бриллиантов. Местами их аккуратные ряды умышленно прерывались – там, где структуру преобразовали под жилище. Сквозь прозрачную поверхность мы видели завихрения различных автономных атмосфер, теплицы с растениями и загоны для скота. Вода и прочие жидкости курсировали по «венам», образованным естественными трещинами в камне. Некоторые окна были матовыми, в других я уловила людские силуэты.
Пульсар мигал снова и снова, и приемные каналы Священного города поглощали энергию. От них отскакивали крохотные радуги, растворяясь в ореоле звездной пыли по всей системе.
