– Тебя зовут Бонни, и ты поешь точь-в-точь как Бонни Рэй Шелби, – полушепотом произнесла Кейти, глядя на меня широко открытыми глазами. – И ты очень на нее похожа, только волосы другие.
– Это потому, что я и есть Бонни Рэй Шелби, – ответила я.
Финн закатил глаза, а я показала ему язык, и Кейти засмеялась.
– А почему ты постриглась? – Девочка, очевидно, мгновенно поверила моим словам.
– Нужно было сменить имидж, – соврала я. Не рассказывать же Кейти, как я разрыдалась, решив, что похожа на Хэнка. – Смотри-ка, твои волосы скоро тоже отрастут до такой длины, и тогда все будут говорить, что ты похожа на Бонни Рэй Шелби.
– Точно! Только у меня волосы светлые… Ну, когда они есть.
– Ну что ж, тогда я, пожалуй, перекрашусь обратно в блондинку, и мы с тобой будем как близняшки. Пришлешь мне фотку, чтобы я не ошиблась с оттенком?
Мама Кейти посмотрела на меня с широко открытым ртом. Потом, поморгав, закрыла рот, так ничего и не сказав.
– Споешь еще что-нибудь? – попросила Кейти.
– Конечно. У тебя есть любимая песня?
– Я их все люблю. Выбери ты.
– Хм, вот Финн обожает песню «Земляной горох». Думаю, крошка Райли ее тоже оценит.
Клайд покачал головой, и я с трудом сдержала смех. Какой же он зануда. Я запела, вкладывая в песню всю энергию. Малышка действительно пришла в восторг от «Земляного гороха», стуча пухлыми ножками по креслу. Финн только скривился.
– Есть одна песня, которую часто пел мой папа, под названием «В голубой долине». Она немного грустная, но Райли, похоже, хочет спать. Вдруг мне удастся ее убаюкать? Что скажете?
Шайна тоже едва не засыпала от усталости. Если младенец уснет, она, пожалуй, и сама сможет наконец вздремнуть.
– Давай, – кивнула Кейти с улыбкой.
– В голубой долине воздух – чистый мед.
Там гуляет ветер и трава поет.
Там гуляет ветер, там гуляет ветер,
Там гуляет ветер и трава поет.
Розы любят солнце, а фиалки тень.
Ангелы на небе скажут в Судный день:
Он любил ее лишь, он любил ее лишь,
Он любил ее лишь всякий божий день.
Я резко замолчала, вдруг осознав смысл слов песни. Кейти стащила с себя шапочку и положила голову маме на колени. Ее шея казалась совсем тоненькой – как только голову держит. Шайна гладила лысую макушку дочери. Когда-то и Минни выглядела точно так же, и я с трудом справилась с собой.
Финн бросил на меня проницательный взгляд. Он, конечно же, все понял. Я молча сыграла несколько тактов, пытаясь обуздать нахлынувшие чувства, которые застали меня врасплох. Наверное, это из-за строчки про ангелов на небесах. Я подмигнула Финну, притворяясь, что все в порядке, и спела другой куплет, который не напомнил бы мне о Минни.
