— Маркус, к чему ты ведешь?
— Сразись с Шуга вместо Лиз.
Я вздохнула, откидываясь на спинку.
— Невозможно. Официально я принадлежу Старку.
— Это решаемо, — заверил он.
Повторила его жест, соединив пальцы. Наклевывалось нечто интересное.
— Почему я? Неужели совсем нет желающих стать твоей парой?
— Не заговаривайся. — Марк вскинулся оскорбленно. — Желающих полно.
— Вот и выбери лучшую, — дала отмашку. — Достойную замену.
— Нет у меня достойной замены!
Он встал рывком, стул-кресло на колесиках с визгом откатился к стене. Расстегнул верхние пуговицы рубашки, оперся ладонями на подоконник — дерево скрипнуло, — прижался лбом к стеклу. Напряженный, вытянутый струной. Я прогнала неуместное сочувствие и понизила тон.
— Как нет? А Селена? Италия? Лайза, Нари?..
Девушки-фаворитки. Холеные красавицы из знатных семей, умные, образованные. Марку прочили одну из них, как бы мама ни уверяла в обратном. Когда я таскала штаны с карманами и футболки-распашонки, грызла отрастающие ногти и заплетала волосы, чтобы не мешали драться, они учились маникюру, визажу, правилам сочетания цветов и застольному этикету, усмиряли каблуки и короткие платья, завивали волосы и рассчитывали благоприятные дни цикла. Девушки-инкубаторы. Украшение дома. Приложение к альфе. Абсолютные лидеры.
— Несвободны, — сказал отрывисто. — Смерть отца далась нам тяжело.
Внезапно обмолвки Сола наложились на рассказ матери. Марк упустил меня, свою игрушку, став объектом пересудов. Престижно быть супругой альфы, не брошенного неудачника. Череда вызовов от своих и чужих, противостояние Лиз — слишком нестабильное положение. Фаворитки решили обезопасить свое будущее и продались тем, кто больше предложил. Понятно, зачем он сохранил Лиз жизнь и почему не женился: слабая пара пошатнет чудом восстановленный авторитет.
Мысленно позлорадствовала. Прошли те времена, когда альфу почитали как помазанника божьего, а супружество с ним расценивали как билет в райские кущи. Молодые умы устремились к цивилизации, подальше от замшелых традиций и общинного устройства. Греко-испанские корни проиграли современной концепции личного пространства. Старшее поколение капризничало, цепляясь за уходящие ценности, и пока составляло костяк стаи, а молодежь тянулась к цивилизации, знаменуя будущее. Марк метался меж двух огней.
— Что конкретно ты предлагаешь? — спросила я деловито, прикидывая, на какие уступки он пойдет ради сохранения престижа.
— Статус альфа-самки, — швырнул подаяние. И замолчал.
