Размышляя, как Дамиан собирается выйти сухим из воды — допинг? попытка ослабить Марка накануне боя? — я мимоходом чмокнула увлеченного дебатами мужчину, стащила яблоко и вышла на улицу. Заняться было решительно нечем. В голове крутились бесполезные обрывки мыслей о предстоящем, настроя писать статьи об абстрактных вещах не было и в помине, тем более отпала насущная необходимость. Я планировала побывать в больнице с Лукасом в эти выходные, но близость Старка и общее напряжение сбили с курса. Сидеть дома за экраном показалось мне преступным, так что я собралась с духом, подкрасилась и почесала к маме.
Больше месяца назад мы с Лукасом стояли на этом крыльце, уставшие и голодные, растерянные, напуганные, плохо представляющие, что будет дальше. Так же глазели соседи и прохожие, любопытные до чужаков, а иные к maman захаживали редко. Теперь, правда, меня узнавали, даже склоняли головы в знак почтения.
Пристальное внимание тяготило, и я ввалилась внутрь, как только дверь подалась.
— Какой сюрприз, — прокомментировала мать. — Ты одна. Поняла, наконец, как глупо цепляться за чужого ребенка, когда можешь завести своего?
— Обойдемся без этого, — вздохнула я, чихая от насыщенного апельсинового аромата. Пришлось окопаться в коридоре и дышать через рот. — Я пришла предупредить тебя. Шуга вызвал Марка.
— Что? — охнула она, привставая со стула.
— Об этом сообщат в ближайшее время. Я говорю тебе сейчас по двум причинам: во-первых, альфа освободит западный квадрат от всех не занятых торговлей, что означает новых постояльцев и хлопоты по подготовке номеров. Во-вторых, если альфа потерпит поражение, ты можешь стать объектом мести Дамиана как моя мать. Тем более мы с Лукасом будет не доступны. Если захочешь уйти с нами…
— Маркус победит, Адалина, — прервала она непререкаемым, менторским тоном. — Он самый сильный в своем поколении. И он в расцвете сил.
— Я лишь прошу подумать о запасном плане, — повторила настойчиво, хоть и порядком удивилась столь категоричному заявлению из уст не склонной преувеличивать матери.
Пожалуй, если бы я еще раз услышала о неуязвимости Марка, уверовала бы в нее сама.
Чтобы не скатиться в очередной спор, я поспешно откланялась. Однако далеко не ушла. Буквально в десяти метрах собралась компания девиц лет двадцати. Одна, в кожаной куртке, джинсах-бойфрендах и отличных кроссовках, стояла ко мне в пол-оборота, жестикулируя. Соседка дернула ее за полу, едва я показалась. Активистка обернулась, испепеляя меня взглядом.
