— Я думаю, что мы можем переехать во Францию, Поль. Например, в Монте—Карло. Перемена будет тебе на пользу, и воздух там хороший.
— Морской воздух? Ты прекрасно знаешь, что морской воздух мне не годится. Все врачи это говорили.
— А что они понимают? Я думаю, тебе это поможет. К тому же, в горах тебе надоест.
Она подстегивала его недуг. Позднее она скажет: «Он так любил море». И закроется в жуткой тишине собственного бытия, продолжая ворошить тот же пепел, испытывая радость от того, что сумела сохранить все, вплоть до последнего воспоминания.
Он курил и думал о девушке, потом тихо рассмеялся. Господи, до чего она безвкусно одета! Но это было ему на пользу. Мать ни о чем раньше времени не догадается. Новость заденет ее мелкими осколками, как разорвавшаяся бомба. Он продолжал смеяться в душе, грустный и одинокий, не мог успокоиться, лежа на кровати в своей комнате летним вечером, прислушиваясь к собственному дыханию, положив руку на грудь возле сердца.
Позднее, всласть накурившись, он открыл настежь окно, дал сумеркам поглотить себя и уже не захотел никуда выходить. Не захотел пойти посмотреть на порт.
Он снова увидел девушку вечером на следующей неделе, когда возвращался с прогулки.
Надвигалась ночь. Он остановился перед витриной бюро путешествий, и Симона, проходя мимо, отразилась в стекле. Он должен был несколько секунд смотреть на нее, чтобы удостовериться, что это она. Но она была в том же костюме вяло–серого цвета, что и неделю назад, и он узнал бы из тысячи ее нелепую шляпку. Он догнал ее через несколько шагов.
Она не выглядела удивленной.
— Как поживаете? — спросила она.
— Шел домой. Не думал встретить вас здесь.
— Я работаю рядом.
— Отлично, — сказал Поль.
Они медленно двинулись в одном направлении. Было темно и свежо. После долгой паузы она повернулась к нему:
— Вы видели снова своих друзей? — спросила она.
— Нет, никого из них. Впрочем, у меня нет друга. Мать принимает только раз в месяц и только знакомых моего отца.
На углу улицы им пришлось остановиться из–за потока машин.
— Вы идете туда? — спросила Симона.
— Я провожу вас, — сказал он. — Мне полезно немного пройтись.
— Благодарю вас, — сказала она.
Потом продолжила с неуверенной улыбкой:
— Вы очень хорошо говорите по–французски. Где вы его выучили?
— Я не учил. Моя мать француженка.
Она покачала головой, явно думая, о чем бы еще спросить.
— Вы возвращаетесь из порта?
Он взял ее за локоть, чтобы перейти улицу. Она не высвободилась, когда они оказались на тротуаре.
