— Все довольны? Можем приступать к делу?
— Можем, — ответил Илья Ильич. — Излагай дело.
— Слушайте внимательно, — сказал мой отец.
Если бы я не знал в подробностях, о чем идет речь, то никогда бы не понял того, что было сказано дальше. Вроде и слова все русские, а употребляются они так странно, что всякий смысл теряется. Язык, на котором разговаривают tough guys. Слава богу, подумал я, это мне осваивать не придется, не пригодится мне это лингвистическое знание…
— Слушайте внимательно. Лохов здесь нет. Все знают всё про всех, никого кинуть не получится. Пять лет назад мы разбежались, и с тех пор проблем не возникало. Но произошло непредвиденное — в Москве появился Дэвид и случайно нашел меня. С этого момента, как мы все понимаем, понятийные договоренности действовать перестали. Схема перестала быть рабочей. Я ее спалил. И вы бы на моем месте поступили так же, потому что тот конвой, который за нами присматривает, шуток не имеет совсем. Вам это известно лучше, чем мне. Это вводная.
— Дальше, — тяжело произнес Аркадий Самойлович. Это были первые слова, которые я от него услышал за последние полтора часа.
— Дальше вот что. Ситуация пошла по беспредельному варианту. Более того, она будет развиваться не здесь. В Штатах. Но брызги сюда долетят. И такие, что мало не покажется никому. Сейчас все участники пробега начнут прятать концы, а как они это делают — не мне вам рассказывать. Начнут с крайних. Это вы и я.
— Расклад мизерный. И что ты предлагаешь делать?
— Валить отсюда, и чем быстрее, тем лучше. Потому что выбираем мы вот из чего: либо там мы уходим под программу защиты свидетелей, либо уходим здесь — жмурами на кладбище.
— Ясно. Объясни только одно. С какого бодуна ты так о нас заботишься? Что тебе мешает свалить вместе с ним и сдать там нас с потрохами?
— Вот мы и подошли к сути базара, Аркадий Самойлович. Все правильно, есть у меня интерес к вам. Но и мне есть что предложить.
— Так не тяни кота за яйца.
— Дело нехитрое. Мне нужны имена тех, кто курировал мое дело тогда, когда вы меня разводили на Нью-Йорк. И исполнителей, и того, кто приказ отдавал.
— Товар недешевый. Что взамен?
— Не поскуплюсь. Взамен — месяц. Этого времени вам хватит на то, чтобы обнулить здесь все дела и безболезненно свалить.
— А если не договоримся?
— Сдам сегодня же. Кто командует «отбой», тот может сказать и «фас». И иллюзий не надо. Не я это сделаю, так другой человек — думаю, вы догадываетесь, кто. Двойная страховка это называется, Аркадий Самойлович.
