Перед пятым небом духи звезд приветствовали ангела; и только лишь услышав, как в ответном приветствии он призывает Князей Света благословить звездных духов, стражи открыли ворота. Лицемер отметил, что духов этих у ворот необычайно много, все вооружены и насторожены. Украденная память ангела подсказала ему, что пятое небо пришло в беспокойство после того, как великий воитель Иунемэй покинул свой небесный дом и сошел на землю, где был убит чудищами, вырвавшимися из глубин Преисподней.
На шестом его встретили ангелы; узнав сородича, они приветствовали его и пропустили дальше.
Седьмое небо охраняли схлиархи, бессмертные драконы света — Князь Лжи сказал им, что послан с сообщением на восьмое небо, к высшим ангелам. Так, начиная свой ритуал, он солгал в первый раз.
Врата восьмых небес охранял архангел, который пожелал узнать, для чего путешественник желает идти дальше. Ему Лицемер сообщил, что выбран в круге своих сородичей и направлен к предводителям ангелов для того, чтобы прислуживать им — и это была вторая ложь. Оставалась еще последняя, третья.
Эмпирей охранял многоокий Ладхар; он никогда не спал и видел все, что происходит в Небесах, на земле и в Преисподней — кроме тех мест, что оказались временно или навечно сокрыты от его глаз силой, более могущественной чем его собственная. Князья Света и само Солнце наградили Ладхара многочисленными чудесными дарами, и океаны мощи, которыми повелевал он, в прямом противостоянии могли бы устрашить любого из богов. Однако, подлинная сила может быть употреблена и не прямолинейно: Лицемер солгал, сказав, что несет в Эмпирей, как драгоценный дар, чистую молитву ребенка — эта была третья ложь и последняя, завершающая ритуал. Ладхар видел все — но недостаточно видеть, необходимо еще и верно понять увиденное.
Каждое слово лжи, сказанное Лицемером на седьмом, восьмом, и вот теперь — в преддверии девятого неба — не было случайным. Как правило, он предпочитал выдавать свою ложь за истину, делать ее как можно более правдоподобной — это был простой и действенный прием, и, если бы Лицемер использовал его сейчас, то всем трем высшим стражам ему следовало бы говорить одно и то же. Но Последовавший сомневался, что такой лжи будет достаточно, чтобы обмануть Ладхара, хранящего под видом одного из своих глаз всевидящее око самого Альгунта, бога неба: страж Эмпирея распознает любую иллюзию, обратит внимание на мельчашие несоответствия в истории путника и тем, что он говорит о себе — и поэтому, как справедливо рассудил Владыка Лжи, силу следует направлять не на внешнюю убедительную демонстрацию, а на то, как собеседник поймет увиденное — ибо в понимании и оценке заключен корень и исток всякой лжи.
