Каковы в принципе возможные в истории отношения между ци-вилизационной и религиозной динамикой? Начать с того, что истории известны великие религии, которые, возникая в географических меж-думирьях, разделяющих цивилизации, при всем своем воздействии на опыт человеческого духа, остались невостребованы в цивилиза-ционном строительстве: например, иудаизм и манихейство. Далее бывает, что цивилизация вырабатывает себе новую религию на своей уже вполне развитой стадии. Ясно, в таких случаях мировидение и аксиология религии бывают производны от уже определившегося стиля цивилизации: так было с конфуцианством и даосизмом в Китае. Но может быть и так, что цивилизация, казалось бы совершенно выразивши свое понимание Трансцендентного в смыслообразах новой автохтонной религии, однако же в другом возрасте пересмотрит и этот свой выбор, опять подновив сакральную вертикаль: вспомним участь буддизма в Индии. Наконец, терзаемая конфессиональным расколом, цивилизация умеет выработать консенсус, превосходящий вероисповедное разделение. Вестфальский мир 1648 г., анализируемый Б.Г.Капустиным [7], — пример торжества цивилизационного принципа над конфессиональным. Но таким же примером может служить бесплодность всех известных в истории попыток воссоединения восточного и западного христианства. Вопреки В. Соловьеву, христианство не сплачивает исповедующие его цивилизации, но служит основанием для их размежевания.
Перейдем теперь к самому существенному пункту. Легко видеть, что ни одна из цивилизаций восточной, индо-тихоокеанской части Старого Света не выступает в своей истории как "центрированная" вокруг какой-то одной, неизменно исповедуемой религии. Духовная маркированность этих цивилизаций выражается в своего рода "гаммах" из нескольких религий, причем в пределах одной эпохи какая-то из религий — будь то конфуцианство, синтоизм, индуизм или буддизм — может исполнять в "гамме" основную, тонообразующую роль, тогда как иные религии разнообразят "гамму" дополнительными возможностями осмысления судеб космоса и человека. История евро-азиатского Востока, взятая сама по себе, в принципе не могла бы натолкнуть на идею характеризовать цивилизацию через исповедание какой-то одной религии. Конечно, если отвлечься от обозначившегося в нашем веке исламско-индуистского противостояния, пресекшего господствовавшую на протяжении всего последнего тысячелетия тенденцию к соединению этих религий в некоем подобии синкретистской "гаммы".
