Джем не любила говорить о прошлом, а я не просила. Мне было достаточно нашего родства, хоть иногда я и гадала, не хотел ли Томан заполучить жену, которая всю жизнь его благодарила бы. Все-таки он спас ее от мучений. Непонятно, в общем. Я всегда знала, что Томан поглощен своим будущим в качестве мастера-разводчика. Иногда он чуть ли не носил Джем на руках, а иногда вел себя как полный придурок. Драконы – не лошади, поэтому ей приходилось многому учиться. Мне казалось, Джем хорошо справляется, но Томан часто перегибал палку.
А сейчас я очень нуждалась в подруге, способной выслушать. Я всхлипнула, вытерла рукавом нос, а потом медленно и подробно изложила свой взгляд на случившееся: как искалечили Френа, как я узнала, что в этом году не получу дитя. Однако, как только я добралась до явления дракона Гетига, слова хлынули как будто сами собой. Так хорошо наконец излить душу, обрести верного слушателя в лице Джем. Но я не упомянула ощущение того, что планета жива и движется у меня под ногами, а еще непостижимо пристальный, изучающий взгляд Летнего дракона. Все это было для меня слишком новым, слишком личным, чтобы облечь в слова. Чувства не желали преобразовываться в речь. Я пересказывала лишь основные действия: видела, карабкалась, бежала, следовала.
К концу рассказа равнины на востоке уже погрузились в сумрак. Светились лишь верхушки грозовых туч, отмеченные последними лучами солнца.
Я с удивлением заметила, что Джем напряженно смотрит на меня.
– Как думаешь, что это означает? – спросила она.
Я вытерла глаза.
– Дариан сказал, что появление Гетига – знак перемен и что мы… что мы, возможно, получим драконов.
Джем улыбнулась и похлопала меня по руке.
– И ты упорно не вешаешь нос, верно? Я понимаю, Майя. У тебя это в крови. Твоя семья разводит драконов с незапамятных времен. Ты рождена для этого. Но особо не рассчитывай на удачу.
– Я хочу своего дракона. Хочу летать! Что бы там отец ни думал, я много трудилась и заслужила дитя. Уже пора.
Джем смахнула что-то с моей щеки.
– По крайней мере, ты знаешь, чего хочешь. Послушай меня: все изменится, все уже начало меняться. Представь: сам Гетиг, Летний дракон, – в наших горах. Сдается мне, что это последняя спокойная ночь в твоей жизни. Да и в наших тоже. Каждый останется при своем мнении о том, что это за знак. Дхалла скажет свое слово. Завтра наверняка выскажется и министерский священник. И твой отец, и Томан, и даже Дариан… все будут задавать вопросы и находить ответы, причем такие разные, – как небо и земля. Может, они разгадают тайну. Иногда что-то происходит потому, что так надо. И причины этого ты поймешь гораздо позже. Или слишком поздно.
