Максимыч замолчал. Степанов остановил коня и прислушался. Из леса глухо доносился стук топора.
— Разведчики рубят?
— У нас здесь лесосеки нет, — пробасил Максимыч.
— Значит, браконьеры, — решил Степанов и свернул с тропки в пестрый березняк, за ним поехал и разведчик.
Тонкие ветки березок больно хлестали Степанова. Он пригибался к лошади, закрывал лицо согнутой в локте рукой и все-таки окровавил щеку. Максимыч неодобрительно кивал головой: «Везде-то Степанов сует нос, ему больше всех надо. Эка невидаль какая — в тайге дерево срубили. На этот случай лесообъездчики есть, пусть они браконьеров ловят».
На солнечной полянке, упершись в старую березу, стояла поленница дров, за ней двое рабочих кололи напиленные бревешки. К всадникам шел длинный сутуловатый мужчина, приветливо помахивая им рукой, — приисковый маркшейдер Плющ. Внешний вид его был необычен для приискателя. На голове синий выгоревший берет, на горбатом носу роговые очки с темными стеклами.
— Шеф?! Кого я вижу! — воскликнул он, протягивая Степанову руку, морщинистое лицо его расплылось в угодливой улыбке.
Посмотрев на лежавшие у поленницы полосатые визирные рейки, треноги, и геодезические инструменты, Степанов удивленно спросил:
— Вы что же, Борис Робертович, тут без меня переквалифицировались в дровосека?
— Зима не за горами, дорогой шеф.
— Но в рабочее время заставлять подчиненных дрова для себя рубить не следует.
Борис Робертович пожал плечами и, поправив пальцем очки, со вздохом сказал:
— Мельчаем все мы — я с дровишками, вы со своими принципами. Я помню вашего отца, Виталий Петрович, он бы так не мелочился.
— Откуда вы знаете моего отца?
— Встречались, — уклончиво ответил Борис Робертович и нагловато улыбнулся.
Глава третья
ФРОНТОВОЕ ПИСЬМО
Читать становилось трудно — в комнату незаметно вливался вечер. Заведующий горным цехом секретарь партийного бюро прииска Сергей Иванович Рудаков положил книгу на стол, подошел к окну. Косые лучи солнца еще падали на вершины огромных гор, но тайга темнела, уходила в ночь.
Задернув занавеску, он случайно бросил взгляд на зеркальную дверцу шкафа. «Сорока трех нет, а скоро седым бобром буду… Ничего, — усмехнулся он, — тайга постарше, а шумит».
Он отошел от шкафа, сел в кресло и задумался о предстоящей лекции.
Тема как будто освоена. Найдены нужные слова. Как будто все ясно. А какое-то постоянное беспокойство толкает и толкает к столу, к книжным полкам, где аккуратными рядами стоят книги в старых и новых переплетах.
