В таежной стороне | страница 10



Рудаков взял с полки потрепанную тетрадь. Сколько лет прошло, а кажется, что вчера записывал он в нее лекции. Тетрадь была с ним в офицерской артиллерийской школе, на фронте, в госпитале…

Просмотрев тетрадку, Сергей Иванович включил настольную лампу. Вещи стали словно теплее, приблизились, обступили его.

На столе в одинаковых светло-коричневых рамках стояли две фотографии: молодая женщина с большими, немного грустными глазами и мальчик в матроске. Из-под лихо сдвинутой набок бескозырки, так же как в молодости у Сергея Ивановича, упрямо выбивался волнистый чуб, так же улыбались твердо очерченные губы…

В комнату вошла старушка, осторожно неся горку тарелок. Сергей Иванович не слышал ее шагов, не слышал, как скрипнула дверь.

— Сереня! Нынче опять нет слуху о Валюшке, — вздыхая, сказала она, поставив тарелки на буфет.

Рудаков обернулся.

— Приедет! Наверно, запаздывает попутчик, с которым он должен выехать.

— Полгода, как мы здесь, октябрь на исходе. Отстанет мальчонка в грамоте. Видно, городская бабка опять придержит у себя. — Варвара Сергеевна передником протерла дверцу буфета.

— Не нужно, мама, говорить лишнего. Ведь Валюшка ей тоже внук. — Рудаков встал и, обняв мать, посмотрел ей в глаза. — Мы твердо договорились с ней, что он теперь будет жить со мною. — И, пройдясь по комнате, добавил: — Ей тяжело, одна останется. Она ведь не может забыть Зину.

— Мы все ее не можем забыть. Такую не скоро забудешь! И на тебя смотреть больно… Как увижу тебя перед ее карточкой, сердце кровью обливается, — всхлипнула мать.

Сергей Иванович нежно погладил ее голову.

— Подожди, приедет Валюшка, появятся хлопоты, и тосковать перестанем…

— Пора, сынок, и о себе подумать, — поправляя на диване вышитые подушки, посетовала Варвара Сергеевна. — Уже шесть лет прошло, не вечно же вдовцом жить… И мне на седьмой десяток перевалило, подмога нужна… Что скажешь, сынок? — глядя на сына заплаканными глазами, спросила она.

— Я же просил тебя… — Сергей Иванович отвернулся к окну.

Старушка, безнадежно махнув рукой, молча вышла из комнаты.

Разговор с матерью расстроил Рудакова, захотелось отвлечься от тягостных мыслей. Он открыл ящик письменного стола и вместо коробки папирос вытащил какую-то измятую бумажку.

Это оказалась справка, выданная четверть века назад рабочему-буроносу Сергею Рудакову для поступления на вечерний рабочий факультет. Сергей Иванович улыбнулся, вспомнив, как его малограмотный отец, работавший на медной шахте коногоном, страстно желал дать сыну образование.