Районный прокурор Хлыбов припарковал «УАЗ» на стоянке возле железнодорожного вокзала. Прибытие поезда, похоже, было объявлено, и основная масса пассажиров оживленно толпилась на посадочной платформе.
Хлыбов, плотный, крупный мужчина с тяжелым, малоподвижным лицом и набрякшими веками, отчего глаза казались сонными, неторопливо вылез из машины и, не глядя по сторонам, двинулся в опустевшее здание вокзала, похожее на опрокинутый аквариум. Молоденький сержант милиции поспешно приветствовал его, столкнувшись в дверях. Хлыбов ответил коротким кивком, прошел к киоску «Союзпечати».
— Сигареты есть? — рявкнул он, наклонись к окну.
Киоскер вздрогнул и выронил из рук раскрытый журнал, вернее, выпустил, а не выронил. И это не укрылось от внимания Хлыбова, как и голая девка, мелькнувшая глянцем на журнальнам развороте.
Киоскеру можно было дать от сорока и до семидесяти — обычный вид выпускника ЛТП с солидным в прошлом питейным стажем. Завидев Хлыбова, он расплылся радостной улыбкой, даже всплеснул руками.
— Ффу… Гаврилыч! Ты так до сроку в могилу столкаешь.
— Неохота?
— Ну, дак…
— Напрасно. Гговорят, там сейчас лучше, чем здесь.
— Вот пусть они, кто это говорит…
— Сигареты есть?
— Какие пожелаешь, Гаврилыч. «Кэмэл». «Мальборо»… есть «Космос». «Астра».
— Хм? Даже так?
— Для хорошего человека…
— У тебя что, табачный киоск? Или «Союзпечати»?
Киоскер с готовностью подхихикнул.
— Ладно, «Кэмэл», пожалуй.
— Семьдесят пять рубликов. Не дороговато?
— Не для себя беру. И прессу… по экземпляру.
— Журналы?
— Тоже. Вот этот не надо. И этот… убери.
Хлыбов рассчитался и напоследок тяжело глянул продавцу в бегающие, мутноватые глаза.
— С наваром работаешь? — он опустил глаза вниз, куда упал журнал.
— Ну… так, иногда ребята подбрасывают, случается, — замялся тот.
— Сколько?
— Дак это, по-всякому бывает…
