Этот полет «Сатурн» — «Флида» для них обоих крайний, как говорят в Космофлоте, избегая фаталистического «последний». «Немезиду» на реконструкцию, их с Сергеичем — на заслуженный отдых. Павел Игнатьевич мечтательно прищурился: Машка рада будет. Надо ей с «Флиды» алмазный песок притащить, что ли, пусть побалуется детёныш. Капитан ухмыльнулся в усы, ослабил воротник на кителе.
— Три минуты до транзакции, — сообщил Сергеич, выстраивая сигнатуры.
— Навигационная погода в точке выхода?
— По прогнозу, — Сергеич неохотно поднял навигационную карту[2], удалил вехи, не влияющие на безопасность маршрута. Почесал переносицу: — Точно, чисто всё.
Павел Игнатьевич облегчённо выдохнул и направил грузовик в чёрное горлышко перехода. Появился знакомый шум в ушах, увеличилось давление на грудную клетку. Экипаж замер в тягостном ожидании, пока не сработает полевая защита, и станет легче дышать.
— Ты там как, Игнатьич? — бортинженер обеспокоенно покосился на капитана. — Бледный какой-то.
Тот отмахнулся и уставился в транзакционный коридор: на мутной поверхности экрана мелькнул серебром выход.
— Приготовиться, точка сборки две минуты три секунды, код шестнадцать, — подтвердил бортинженер, перебрасывая капитану данные сигнатур.
«Немезида» вынырнула из перехода, мягко сработав маневровыми, выправила курс на точку следующей транзакции и неторопливо направилась к ней.
Сергеич покряхтел и встал с места:
— До следующего окна час сорок. Пойду, чаёк заварю… Рита твоя передала через Гамбуза.
Гамбуз Василь Иванович — начальник службы снабжения. Мужик, в общем, неплохой, но до безобразия правильный. Вот и посылку от супруги капитана проверял по инструкции, а передавая с рук на руки, недовольно поджимал тонкие губы: не положено на борт проносить груз, не утвержденный для переброски.
— Вы ж не лампочки на «Флиду» везёте, а пиротрил, — мрачно посетовал он на легкомыслие экипажа.
Пиротрил — опасное взрывчатое вещество с бешеной скоростью детонации и мощностью — Немезида должна была доставить для техников «Флиды»: ребята строили экогород под поверхностью агрессивной и капризной Футанги, ближайшей к станции экзопланеты.
Сергеич появился в рубке с двумя конглициниевыми фляжками, из узких горлышек которых тянулся терпкий аромат:
— Ритка у тебя — золотая женщина, — усмехнулся он, протягивая капитану напиток, — если б знал, ни за что не упустил бы тогда, в академии.
— Поздно причитать, — хохотнул Павел, — раньше надо было думать.
