— Я-то зачем вам понадобился? — печально спросил Виктор. — Я же всё только порчу.
— Кабы можно было, одна б пошла. Да в шахте темно. Если мне ребенка нести, кто ж светить будет?
— Вот и взяли бы с собой того мужика, что в доме остался. От него пользы больше было бы.
Гудрун обернулась.
— Ты хоть и недоумок, конечно, но не трус. Поэтому тебе и в шахту идти.
* * *
Дорога пошла на подъём, и вскоре показался чёрный зев шахты. Туман уходил в него волглой пеленой. Из подземелья пахло едким. У Виктора по спине побежали мурашки.
— А эта мёртвая женщина, она там?
— Где ребенок — там и она, — ответила Гудрун.
— И что же, она может на нас напасть?
— Пока стоит туман — да. Может за самое сердце схватить, — холодно сказала Гудрун.
Виктор почувствовал озноб.
— Тогда лучше дождаться, когда туман рассеется. И людей собрать побольше, и факелы взять, и распятья.
Женщина сердито нахмурила брови.
— Ты что, боишься?
Виктор боялся. Так боялся, что ноги подкашивались. Сейчас бы хлебнуть чесночной настойки.
— Нет, — сказал он.
— И хорошо, — кивнула Гудрун. — Зажигай свечу! Мы не можем ждать, пока туман уйдёт. Младенец не проживёт так долго. А факелов и распятий мертвецы не боятся. Их пугают только листья тиса вперемешку с полынью. А у меня весь запас в лесу закончился.
Женщина с досадой похлопала по пустой сумке.
Пока Виктор дрожащими руками доставал кресало, кремень, добывал огонь для свечи, Гудрун вывернула сумку наизнанку и бережно собрала со дна полпригоршни травяной пыли, которую поделила на две равные части.
— Это надо втереть в одежду, — сказала женщина.
Виктор взял пыль, начал размазывать её по сюртуку.
Гудрун резким движением разорвала сумку пополам, одну часть протянула Виктору.
— Намотай на лицо так, чтобы нос и рот были закрыты, — сказала она.
Они спускались по широкому шурфу. Пахнущая травами ткань лишь немного заглушала едкий запах шахты.
— Раньше здесь добывали красный камень, — шептала женщина. — Его пыль пробирается в душу. От неё душа тяжелеет и не может уйти после смерти. Поэтому в шахте нельзя долго находиться. Поэтому в наших краях много мертвецов бродит.
Наклонная галерея разветвлялась на несколько ходов.
— Стой здесь и слушай! — сказала Гудрун. — Надо понять, куда идти.
Виктор сразу показал на крайний проход слева:
— Туда! Слышите? Будто там ребенок плачет.
Женщина прислушалась и кивнула:
— Туда и пойдём.
Проход сужался. Надо было пригибаться чуть ли не в пояс, чтобы пройти по туннелю. Теперь уже Виктор ясно слышал слабые всхлипы.
