Да если б Александр Берман действительно был нашим Альбертом, мы нашли бы в его багажнике последнюю девочку, шестую, а не Дебби, первую. Ее он должен был расчленить уже давно.
И как раз когда эта мысль оформилась в его сознании, Горан посмотрел на часы: до восьми, до пресс-конференции, всего несколько минут.
Роша надо остановить.
Старший инспектор созвал весь цвет журналистики, как только узнал про новый виток в деле Бермана. Было официально заявлено – он не желает, чтобы СМИ получали сведения из вторых рук, из неофициальных источников, где их могут переврать. Но на деле его беспокоило, что сюжет просочится по другим каналам и вся слава достанется не ему.
Рош мастерски водил репортеров на коротком поводке. Поэтому пресс-конференции он всегда начинал с опозданием на несколько минут, давая понять, что шефа опергруппы задерживают неотложные дела.
Рош наслаждался шумом из конференц-зала рядом с его кабинетом; это было своего рода энергетической подпиткой его эго. Эти несколько минут он спокойно сидел, положив ноги на стол, который унаследовал от предшественника, под чьим началом служил много лет – слишком долго, на его взгляд, и потому без лишней щепетильности он спихнул его восемь лет назад.
В дверь постучали.
– Войдите. – Рош повернул голову к двери.
Переступив порог, Мила уловила самодовольное выражение на лице старшего инспектора и спросила себя, какого черта она ему понадобилась.
– Агент Васкес, хочу лично поблагодарить вас за неоценимый вклад в данное расследование.
Мила наверняка бы смутилась и покраснела, если б не понимала, что это лишь прелюдия к тому, чтобы избавиться от нее.
– Я не так уж много сделала, господин инспектор.
Рош взял со стола нож для разрезания бумаги и начал острием чистить ногти. Не отрываясь от своего занятия, рассеянно произнес:
– Напротив, вы были нам весьма полезны.
– Мы так и не установили личность шестой девочки.
– Установим, как и все остальное.
– Господин инспектор, я прошу разрешения дать мне хотя бы день-другой для завершения работы. Я уверена, что добьюсь результата.
Рош выпустил нож, убрал ноги со стола, встал и направился к Миле. Одарив ее лучезарной улыбкой, он взял ее за правую руку, все еще забинтованную, и пожал ее, не замечая, что делает ей больно.
– Я говорил с вашим шефом, сержантом Морешу, он заверил меня, что вы получите заслуженное вознаграждение за вашу работу.
С этими словами он подвел ее к двери:
– Желаю вам счастливого пути, агент Васкес. И не забывайте нас.
