Берман входил в четко отлаженную структуру с установленной иерархией и соответствующим уставом. Коммерческий агент примкнул к ней еще в университете. В те времена еще не было таких охотничьих угодий, как Интернет, и требовались немалые усилия, чтобы оставаться в тени и не вызывать подозрений. Поэтому адептам советовали обустроить себе образцовую жизнь, надежное укрытие своей истинной натуры и тайных импульсов. Мимикрия – ключевое слово для подобной стратегии.
Берман вернулся из университета, имея точный план дальнейшей жизни. Во-первых, он разыщет давнюю подругу, которую не видел несколько лет. Вероника никогда не была достаточно красива, чтобы парни, в том числе и он сам, интересовались ею. Он убедил ее, что давно влюблен и только скрывал свои чувства из робости. Она, как и следовало ожидать, сразу согласилась выйти за него. Первые годы супружества прошли, как у всех, во взлетах и падениях. Он часто уезжал в командировки, и в этих путешествиях пользовался свободой, чтобы отлавливать своих маленьких жертв.
С появлением Интернета все упростилось. Педофилы быстро овладели этим бесподобным инструментом, который позволял им не только действовать инкогнито, но и манипулировать добычей с помощью хитроумных ловушек.
Но Александр Берман не обеспечил себе абсолютной мимикрии, потому что Вероника никак не могла родить ему ребенка. Это было недостающее звено, благодаря которому он стал бы и впрямь выше любых подозрений, поскольку отец семейства не интересуется чужими детьми.
Криминолог подавил естественное негодование и закрыл досье, изрядно пополненное за последние часы. Нет, он не станет больше читать. Сейчас ему хочется лишь лечь в постель и забыться сном.
Кто, если не Берман, мог быть Альбертом? Хотя им еще предстоит как-то увязать его с кладбищем рук и пропажей остальных пяти девочек, чьи трупы пока не найдены, но едва ли кто другой мог заслужить звание мясника.
Но чем дольше Горан думал об этом, тем больше его одолевали сомнения.
В 20:00 Рош официально объявит о поимке маньяка в переполненном зале пресс-центра. Горана теперь мучила эта мысль; фактически она свербит в мозгу с того момента, как они открыли тайну Бермана. Неясная, словно туман, мысль коварно приютилась в уголке сознания. И в этой тени продолжала пульсировать, показывая, что никуда не делась. И только теперь, в тишине дома, Горан решил осмыслить ее во всей полноте.
«Что-то не складывается в этой истории… По-твоему, Берман невиновен? Да нет, виновен, конечно, он же педофил. Но он не убивал этих девочек. Он ни при чем… Откуда такая уверенность?»
