А кого еще наметили, Иван Кузьмич?
Чернышев. Всего шесть человек.
Давид. А Славку Лебедева?
Чернышев (нахмурился). Нет… Насчет стипендии — это и профессор Гладков выступил, и я поддержал… А насчет конкурса…
Давид. Но, Иван Кузьмич, вы поймите, — надо же разобраться… Ведь ничего же, в сущности, неизвестно…
Чернышев (сухо). Разберутся.
Давид. Кто? Когда?
Чернышев (помолчав, со сдержанной горечью). Видишь ли, Давид, я семнадцать лет в партии. Может быть, я не все понимаю, но я привык верить — все, что делала партия, все, что она делает, все, что она будет делать — все это единственно разумно и единственно справедливо! И если я когда-нибудь усомнюсь в этом — то, наверное, пущу себе пулю в лоб! (Снова помолчав.) Я твою автобиографию смотрел — там написано, что твой отец служащий… А я думал — он у тебя тоже музыкант…
Давид (растерялся)… А он и есть… Музыкант… Он служащий… В оркестре служащий… Он в оркестре играет… В кино, перед сеансами… (Деланно засмеялся.) Ну, всякую там «Кукарачу», знаете?..
Чернышев (кивнул). Понятно.
Осторожный стук в дверь.
Давид. Да?.. Кто там?
Входит худенькая смуглая девушка. Длинные черные косы заложены коронкой вокруг головы. Это Хана Гуревич.
Хана. Можно?
Давид. Хана?!. (Едва заметно поморщился.) Здравствуй… Ну, чего ты стала в дверях? Входи.
Хана. Здравствуй. Добрый вечер.
Давид. Как ты нашла меня?
Хана (пожала плечами). Нашла. Ты ведь к нам не приходишь, вот мне и пришлось самой тебя искать… Ты нездоров?
Давид. Ангина. Поправлюсь — обязательно к вам приду… Через недельку, наверное…
Хана (улыбнулась). Что ж, приходи. Наши будут очень рады тебе.
Давид. А ты?
Хана. А я уеду уже!
Давид. Куда?
Хана. На Дальний Восток!
Давид. На каникулы?
Хана. Нет, работать. Помнишь — было в газетах письмо Хетагуровой? Вот я и еду!
Чернышев. Молодчина! (Протянул руку.) Здравствуйте! А ведь мы с вами. Хана, знакомы… И я даже в гостях у вас был, дома — на Матросской тишине! Я с вашим папой, с Яковом Исаевичем, у Буденного, в Первой конной служил!
Хана (радостно всплеснула руками). Ой, ну конечно же… Я вас не узнала… А папа мне про вас столько рассказывал… Вы — Ваня Чернышев, верно?
Чернышев (улыбнулся). Был Ваня. А теперь Иван Кузьмич… Здравствуйте, Хана! А вы, между прочим, похожи чем-то с Давидом… Вы не родственники, случайно?
Хана. Нет. Мы просто из одного города. С одного двора. Земляки.
Давид (явно желая перевести разговор). Да, да, земляки!.. Слушай, а как же тебя мамаша твоя отпустила — вот я чего понять не могу!
