Михаил Задорнов. Аплодируем стоя | страница 37

Почему Задорнов имел такой успех? Потому что он никогда не уходил со сцены мокрый, на негнущихся ногах. Хотя работал дольше, чем кто бы то ни было. До четырёх часов с антрактом! А он потом в конце ещё на шпагат садился!

Увы, друзья, измождённое усталостью лицо, покрытое потом, окровавленные ладони, сбивчивое дыхание – это, как ни странно, не в плюс артисту. Ты – праздник, ты должен всё делать играючи и уходить так, как прощаются влюблённые на свидании, с грустью в глазах по поводу разлуки. У публики должно быть полное ощущение «и я так могу», ну и дальше про мешки…

Вот почему Задорнов имел такой успех? Потому что он никогда не уходил со сцены мокрый, на негнущихся ногах. Хотя работал дольше, чем кто бы то ни было. До четырёх часов с антрактом! А он потом в конце ещё на шпагат садился! Или стойку на руках делал. Знал, что в гостинице пригодится…

Он выходил не выступать, а общаться. Он предлагал взрослым дядечкам и тётечкам поиграть в ту игру, что только что придумал, и они с огромной радостью соглашались. Он был дирижёром этого огромного оркестра из зрителей, заставляя их то хохотать, то задумываться, выбивая из них именно ту эмоцию, которая нужна была ему. Да и в голосе его звучала музыка. Несмотря на великолепный яркий мощный тембр, петь он не умел. Ну, очевидно, медведи на Рижском взморье не только наступили будущей знаменитости на ухо, но и станцевали там «Калинку». Но в подаче эстрадных монологов музыка звучала у него постоянно. Эти перепады от пронзительного верха до бархатного низа… Одна прелестная девушка, у которой в графе «образование» значится «блондинка», однажды после концерта так и сказала: «Ничё не поняла, но вот так бы слушала и слушала…»

Поэтому Михаил Николаевич и был уникальным в своём роде артистом, это был человек-жанр, очень яркий, выразительный, добрый и язвительный, дурашливый и серьёзный, очень разный. Впрочем, почему был? Плёнки сняты, книги написаны… Да и мы ещё можем многое рассказать всем интересующимся. Жизнь продолжается, два девятых вагона по-прежнему в пути, и сквозь этот размеренный стук колёс мы снова слышим голос, его голос, знакомый, далёкий, но родной, очень родной, ребята…

Мы сидели в доме литераторов. Михаил Николаевич только что снялся в фильме про Леонида Филатова. И как раз рассказывал, что там все так грустно говорили, а он сказал: «Надо весело, Лёньке бы не понравилось, если бы мы все грустили и плакали». И тут он переключился на меня, я сидел напротив, ещё была пара наших друзей.