В районе шести я набрала ее номер — «абонент недоступен или находится вне зоны действия сети…» (блин, вам никогда не хотелось отыскать эту тетку, ну, чьим голосом записана эта фраза? Так, глянуть одним глазком…) Я перезвонила через час, потом — через два, потом — в девять, а дальше: в 22:15, 22:19, 23:00, 23:45, 00:27. И потом еще несколько раз: ну, мало ли? Ни хрена, абонент был все также недоступен. Доступна была только эта стерва с бесцветным металлическим голосом (блин, ведь где-то же она живет?), ну, и я пообщалась с ней, рассказала чуток о наболевшем.
Черт, полцарства хотелось отдать за разговор с Кристи! Но ее телефон молчал.
А четвертого января был экзамен по высшей математике. И я проспала. Со мной такое редко бывает. Прям такая жуткая трехэтажная сонливость напала. И я вырубила будильник, подумала, вот сейчас встану, прямо сейчас встану… А потом Регинка позвонила, из метро, ну, где мы все должны были встретиться, спросила сердито: «Ты где?» Короче, не помню, как из дома выскочила. Домчала до института (девчонки, разумеется, меня ждать не стали). Бежала и думала: «Ну все, если не успею, мне точно голову откусят». Просто, мы все разделились, ну, кто какие шпоры пишет. И я должна была в первой пятерке идти, так что…
В общем, взлетела я на третий этаж головного корпуса. В груди все жгло: наглоталась морозного воздуха. В голове, мельком так, пронеслось: «ну точно, блин, заболею…» И еще издалека я увидела своих. Вся моя группа стояла в конце коридора, причем, как-то странно, не так, как обычно: маленькими компашками, ну, грубо говоря, «по интересам»: зубрилки с зубрилками, красавцы с красотками, а всякие странные отщепенцы — вообще, сами по себе. Нет, тут все почему-то, независимо от «сословий» и «классов» сгрудились в одну кучу, стояли плотным кольцом. Ну, я подумала, в центре этого кольца — препод. Наверняка, вещает чего-нибудь по поводу экзамена. Но, оказалось, народ окружил Альбину.
Уже на подходе я услышала ее голос, слов не уловила, только тон. И тут, знаете, у меня сердце екнуло. Понимаю, по-дурацки звучит, как будто я бабуська какая-нибудь набожная. Но вот так оно и было, честно.
«…в общем, цветы мы сами купим, — говорила Альбинка, негромко так, но уверено, вкрадчиво, будто усталая от жизни многодетная мамаша. — Похороны в одиннадцать. В половине десятого собираемся на Киевской, кольцевой. И, народ, давайте без опозданий. Не в кино идем».
И я сразу начала повторять про себя: «Только не Кристи, только не Кристи…»
