Майра покраснела и отвела глаза, а после снова посмотрела на меня.
— Чувствую, — сестра вздохнула. — Я люблю его, но признаваться не хочу! Он же бабник, коих свет невидовал. А тут он мне заявляет: «Майра, я тебя люблю и мне больше никто не нужен!». И как это называется?
— Любовь, — выдохнула я, — Тебе так не кажется?
— Лила, я знаю, что он меня любит. Я это чувствую, — она почесала затылок, — но проучить этого гада я всё равно хочу!
Я рассмеялась и положила голову ей на плечо. Видя, какие счастливые бабушки с дедушками, мама и папа, Лука и Сиера, мечтаю о таком же для двойняшек и сестры. Братья еще в поиске, а вот сестра уже нашла свою вторую половинку. Осталось и мне тоже найти свое счастье.
Меня провожали все, кто жил в нашем доме. Мама долгое время не хотела меня отпускать, постоянно оттягивая время отъезда, интерпретируя разными уловками. Видимо, она жалела, что позволила уехать. Папа только попросил беречь себя и сразу же сказать магам, если мне будет плохо. Но тоже не отпускал долгое время, обнимая и целуя в макушку. Я быстро села в карету, чтобы избежать соблазна остаться.
— Итак, — начал Сэм, как только мы выехали за пределы нашей территории, — Вайла дала мне четкие указания по поводу того, что ты должна принимать в определенное время суток.
— Я и сама знаю все это, — простонала, откинувшись на спинку мягкого кресла кареты. — Если будете уж сильно приставучими няньками — сбегу.
— Кто ж тебе позволит, — рассмеялся Дин и взял за руку.
— Нет! — выкрикнула я, пытаясь ее вырвать, когда осознала, что он хочет сделать. — Не надо!
К сожалению, он сделал то, что я ненавидела. Через минуту он убрал руку, а на мне появился магический браслет, который теперь будет отслеживать мое передвижение, пока Дин не решит его снять. Обидевшись, нахмурилась и отвернулась в другую сторону. Персональные няньки, что может быть хуже.
Мы ехали довольное долгое время. Я проголодалась, о чем и сказала Сэму, игнорируя Дина, строя обиженные мордочки. Мы остановились на поляне, рядом с огромным дубом, чья крона раскинулась на мили. Маги, которые по указаниям папы следили за мной и моим физическим состоянием, расстелили покрывало и достали корзину с едой, приготовленную бабушкой, чтобы мы съели в этот же день.
— И долго ты будешь на меня обижаться? — спросил Дин, сев рядом.
— Долго, — взяла в руки кусочек хлебушка и сыр. — Пока не снимешь эту следилку.
— Мелкая, — он осторожно поцеловал меня в висок, заранее придержав за шею. — Я за тебя переживаю. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
