– А вот посмотреть, как наши молодцы устроились.
– Добро, добро, – похвалил его Матвеев, – первое дело о малом человеке подумать, о холопе своем. Все мы холопы перед Господом Богом! – строго окончил он и прибавил: – Коли удосужишься, зайди, покалякаем!
– Спасибо на ласке! – ответил Петр и пошел дальше.
Гусары и драгуны уставили длинные коновязи и чистили своих коней.
Другие устанавливали палатки, варили пищу, а иные, лежа на земле, беспечно играли в зернь.
– Сюда, государь, вот мы! – сказал Кряж.
Они завернули на пригорок и очутились в небольшой ложбинке. На сочном лугу журчал светлый родничок. Большим полукругом были поставлены кони, и уже стоял десяток деревянных просторных шалашей.
Посредине луга в вырытой яме горел яркий костер, над ним качался медный котел, а вкруг него сидели холопы-ратники. Они были одеты все по одному образцу: в толстых кожаных латах, в железных налобниках и высоких сапогах из сыромятной кожи. У каждого висел короткий меч, за поясом торчал нож и висел у кого топор, у кого кистень или шестопер, да, кроме того, при коне стояла пика. Один из трех имел, сверх всего, пищаль с козлами для прицела.
– Хлеб да соль! – сказал князь, входя в круг.
Холопы тотчас повскакали со своих мест.
– Здравствовать тебе, государь! – гаркнули они.
– Сидите, хлебайте! – остановил их ласково Петр и сел на поданное ему высокое седло.
Холопы снова сели к котлу. Петр знал многих в лицо по своим играм и забавам.
– Что, Кузьма, рад? – спросил он высокого сухого парня с рыжими усами и бородой клином.
– И очень! – ответил Кузьма. – Дома теперь что? Ни охоты, ни другого какого занятия, а тут ляха бить будем!
– Будем! – усмехнулся Кряж. – Я себе зарок дал на десять душ.
– Нешто у них душа, – отозвался старый холоп, – они все схизматики[9].
Радостное оживление царило во всем лагере.
Всякий понимал, что теперь дошли до цели и начнется настоящее дело.
– Сегодня совет, – говорили дворянские и боярские дети, – завтра, может, и бой!
– Не, – отвечали осведомленные, – казаков ждать будем.
– А чего их ждать?
Такой же разговор поднялся и на совете в ставке князя Трубецкого, куда пришел и царь. Князь стоял за то, чтобы ждать прихода казаков, но тому сильнее всех воспротивился Щетинин.
– Что нам, – говорил он, – Шеина повторять, что ли! Ждать, ждать! А чего ждать, коли нас силища такая. Окопаемся, наставим пушки, дня два постреляем, а там и с Богом! На стены!
И его мнение одержало верх. Царю понравилась его смелость. На совете решено было с утра начать возводить окопы и устанавливать орудия, чтобы бомбардировать город.
