Анна Иоанновна почувствовала, что чья-то горячая рука с силой схватила ее руку, и она услышала следующие слова чародея:
– Сосредоточьтесь над тем, что вы желаете видеть, ваша светлость! Думайте только об этом и пристально глядите прямо вперед.
Грозно, повелительно, звучал голос Джиолотти; в нем уже не было ни мягкости, ни придворной вкрадчивости, а звучало лишь приказание.
Сам он весь казался каким-то огненным существом в том мраке, который воцарился в зале, – точно человека облили спиртом и подожгли.
– Вы видите что-нибудь на стене? – спросил затем чародей.
– Нет… ничего, – ответила герцогиня, – только какие-то искры.
– Напрягайте зрение!
И вдруг на стене, чуть-чуть озаренной фиолетово-голубоватым светом, стали вырисовываться фигуры. Сначала они не имели правильных, определенных очертаний. Казалось, точно бесформенные тени вздрагивали и плясали, то пропадая, то появляясь вновь.
Глубокая тишина царила в зале. Было лишь слышно подавленное, взволнованное дыхание Анны Иоанновны и ее гостей.
Бежали секунды, сменяясь минутами, которые всем мнились бесконечными часами вследствие остроты жгучего, напряженного ожидания «чего-то страшного, необычайного с того света, от власти Сатаны».
Но вот мало-помалу пляшущие тени стали принимать определенные формы.
– Ах!.. – пронеслось вторично по залу.
Все увидели следующее: огромный, длинный стол, весь заставленный кубками, кувшинами. Посредине него, на почетном месте, восседает огромная фигура грозного царя, императора Петра. По правую руку его сидит худощавый, болезненного вида, молодой человек, в какой-то иноземной военной форме с лентой и звездой.
– Кто это? Вы узнаете? – тихо, но повелительно, прозвучал голос великого магистра, продолжавшего держать Анну Иоанновну за руку.
– Боже мой! – в ужасе прошептала она. – Да, да, все это так… Это – картина нашего свадебного пира… Вот мой могучий дядя, император Петр… А это – мой муж… Пустите меня, мне страшно!..
– А вот та, кто сидит по левую руку императора, кто она? – спросил чародей. – Глядите пристальнее!
– Это – я, я сама…
Чудесное, необычайное видение горело на стене несколько минут, а потом потухло. Но через пять-шесть секунд причудливые тени опять заколебались на стене.
Одна из присутствовавших дам – жена важного курляндского чина – не выдержала ужаса таинственного сеанса и упала в обморок. Ее поспешно вынесли на руках в соседнюю гостиную.
Но общая завороженность толпы придворных гостей была настолько сильна, что даже происшествие, которое в иное время вызвало бы переполох, теперь не произвело ни малейшего эффекта.
