Я вспоминаю о том, как Вика любит Барселону, и что недавно она именно оттуда и вернулась. Мне сразу приходит на ум мысль, что наверняка она общалась там с каким-нибудь загорелым испанцем, ищущим плотских утех. Я сразу вижу, как это происходит и насколько я в этом всем лишний. Я также думаю, что хоть я и не бывал в Барселоне, но по принципу правил любой мегаполисной жизни, это наверняка такой же город как и Москва, который всасывает в себя всю похоть и время своих молодых посетителей, а потом оставляет их в вечно пьяном угаре танцевать в полном одиночестве пока их не затащат в дорогую иномарку. И дело тут вообще ни разу не в Антонио Гауди. Ведь всем в силу своего природного эгоизма абсолютно плевать на него и на его работы. Ну натурально! Их просто прикольно понаблюдать, выходя перекурить из клуба или ведя мимо них телочку с известными намерениями. И еще я думаю, какой же все-таки красавец тот, кто решил на всем этом хайпануть и срубить баблеца, организовав все эти выставки, показы, вернисажи. Да уж, искусство в большом долгу.
– …после этого мы так устали, что перекусили в кафешке неподалеку, прорешали макру и поехали ко мне домой.
– Ясно, ммм… – мычу я, делая глоток принесенного только что латте в надежде потянуть еще какое-то время перед неизбежным. – Слушай, какой вкусный здесь кофе. Не привык, знаешь, ходить по таким заведениям, все чаще по барам. Но теперь-то ты меня будешь чаще выгуливать, – договариваю я с улыбкой.
– Да уж, – мило улыбается в ответ Вика и тут же по ее лицу на мгновение пробегает какая-то еле различимая грустинка, которую она умело прячет и начинает смотреть в стол.
Я понимаю, что момент настал. Я хочу хоть как-то подготовить себя к тому, что произойдет дальше, но какое-то шестое чувство ясно дает мне понять, что это бесполезно. Так или иначе все к этому шло, и чему быть, того не миновать, а между тем моя спутница прерывает мои размышления:
– Слушай, на самом деле я тебя сюда пригласила, чтобы сказать кое-что… – она замолкает на мгновение, кладя обе ладони на стол. – На самом деле, я хотела тебе сказать, что… – она начинает слегка нервно переминать себе руки, – что нам надо расстаться, вот.
Выдавив из себя это «фаталити», Вика, поджав губы, начинает внимательно изучать меня, очевидно боясь моей возможной негативной реакции.
Время, как обычно делают в фильмах, замедляется с характерным звуком, словно внезапно накладывают какой-то эффект в режиме реального времени. Я начинаю смотреть в одну точку где-то на ее лице. Мир вокруг преображается. Я чувствую, что скоро он станет совсем иным. Я больше не слышу слов, которые она говорит. Она только медленно продолжает шевелить губами, явно пытаясь объяснить свою точку зрения, как она обычно любит делать. Она такой человек, наверное, пытается сейчас оправдаться, доказать мне что-то, потому как время от времени до меня долетают осколки фраз типа «так будет лучше» и «я считаю, что не имеет смысла». Возможно, это и правильно, вот только все это мне уже по барабану.
