Я теряюсь, круг замыкается. Этот ресторан вокруг, столько людей, изо дня в день пытающихся что-то сделать со своей жизнью, или же не сделать ничего, воспроизводят придуманные когда-то в прошлом звуки, обличенные в буквы, пытаясь их совокупностью донести что-то окружающему миру, в ожидании быть услышанными. Как будто это имеет значение. Нет, не имеет, для меня больше не имеет после всего произнесенного человеком, сидящим напротив.
Она объясняет свою точку зрения. Аргументация уровня Бог. Аргументы носят характер, связанный с общепризнанным благом «так будет лучше», и с всемирно доказанным фактом «не имеет смысла». Видимо, стоит прямо сейчас вскочить и с чувством благодарности броситься ее расцеловывать, восклицая «Блядь, Вик, ебать, как же я сам не додумался раньше. Спасибо! Спасибо, что ты поняла, что будет лучше то, что не имеет смысла!» Но я сижу… молча, тупо, уставившись на нее каким-то пустым взглядом.
Допив свой приторный кофе, потому как явно в моменты забытья я сыпанул туда лишнего, я прошу счет, оплачиваю его, и мы выходим на улицу. Мир действительно изменился. Люди снуют повсюду как-то иначе, трамвай проезжает мимо как-то более плавно, даже луна источает несколько иной свет, нежели тот, который я видел раньше.
– Ну, все, я пойду. До встречи, – бросает Вика на прощанье и даже не целует меня в щеку, как обычно.
Я ничего не отвечаю, просто стою на месте и, остолбенев, провожаю ее взглядом в сторону метро.
Ага, «до встречи». Зачем мне с тобой еще встречаться? Какого хера ты в моей группе в универе? Гребаная жизнь! И ничего с этим не сделаешь, только забьешь на занятия, чем и буду в итоге промышлять, точно знаю, только бы не видеть ее милого, до жути приятного и до боли любимого личика. Еще я отчетливо представляю себе, как вся учеба пойдет после этого по пизде.
Я неуверенной походкой иду к метро. Парнишка-гитарист, фальшивя высоким голоском, продолжает свой соло-сет строчками:
«Неее плааачь сооолнцеее Кааалииифоорниии,
Никогдааа ни о ком, слез своих не леей» (c) Баста
Оказавшись в метро я захожу в вагон, врубаю в наушниках оригинал услышанной песни и, втыкая в припев, пытаюсь унять свои скупые сопли. Сквозь беспросветную апатию я отписываюсь о случившемся Ване, своему товарищу-пророку с курса. Он, в свою очередь отвечает очень банальной фразой, позволяющей понять, что не все еще в моей жизни потеряно: «Да не вопрос. Приезжай ко мне, в холодильнике лежит бутылка»
