Всю горечь сердца своего излить.
Нет у меня ведь никого, нигде,
В большом широком мире никого,--
Доколе тянется отца держава,
Доколь судов испанских видны флаги,--
Нет уголка, нигде местечка нет,
Где б мог я волю дать своим слезам.
О, всем святым тебя я заклинаю --
Не оттолкни меня!
МАРКИЗ
(наклоняется над ним с невыразимою нежностью).
Карлос.
Представь себе,
Что словно сироту меня ты встретил
И сострадательно призрел у трона.
Ведь я не знаю, что отцем зовется.
Я -- царский сын... О! если правда то,
Что говорит мне сердце; если ты
Из миллионов создан, чтоб понять
Меня; о, если правда, что природа
Родриго в Карле чудно повторила
И наших душ невидимыя струны
На утре дней настроила равно;
Когда моя слеза тебе дороже
Всех милостей отцовских...
Маркиз.
О! дороже,
Чем целый свет!
Карлос.
Так глубоко я пал,
Так беден стал, что я хочу напомнить
Тебе о нашем детстве... что я должен
Просить тебя мне заплатить долги,
Что ты еще в матросском платье сделал,
Когда мы оба, резвые ребята,
Так дружно братьями росли; когда
Всего больней мне было, что твой ум
Так обгонял меня; когда я, наконец,
Тебя любить решился безгранично,
Затем что по уму с тобой сравняться
Мне не хватало мужества и силы.
Тут начал я и нежностью, и лаской,
И братскою тебя любовью мучить:
Ты гордая душа, их отвергал с презреньем.
