Товарищи | страница 16
Щелк… курок спущен. Все на секунду исчезает за голубым облачком дыма. Сухой выстрел прокатывается по окрестности и отдается гулким эхо.
- Черт,- стонет Андрей,- промах!
Но Марс держит крепко: сжаты зубы, шерсть дыбом, глаза, как у волка.
Противник извивается, но не в силах освободиться. Марс не размыкает челюстей, а задние лапы его. все более и более оседают и вот Марс чувствует странное ощущение в голове. Что это? Острая боль в шее… что-то горячее, липкое течет ему по груди, пропитывая шерсть.
- Марс, голубчик,- бормочет Андрей.
Марс не сдается, но он чувствует, как челюсти его сами собой постепенно начинают размыкаться, как не в силах он справиться со страшной слабостью, охватившей тело. Сейчас отпустит противника… сейчас.
- Сдавайся,- говорит Андрей, и голос у него хриплый, и дуло револьвера приставлено ко лбу противника.
Человек сдается. Он поднимает руки вверх, лицо его искажено страхом.
Сдается и собака. Как тяжелая серая глыба, рушится она на землю, а кровь все течет и течет, смачивая траву.
Подбежавшие милиционеры обезоруживают преступника, он едва стоит на ногах.
Андрей тоже едва стоит на ногах, лицо у него сурово, а челюсть слегка дергается, он нагибается к Марсу, верному своему товарищу.
- Марс, голубчик…
И Марс поднимает к Андрею свои умные глаза, и чуть-чуть, совсем чуть-чуть, виляет хвостом.
Что это? В лапах холод и закостенение. Отчего так холодно, когда солнце с яркого неба жарит вовсю. Морда Марса все глубже и глубже уходит в траву. От земли так хорошо пахнет утренней сыростью, сапогами Андрея и так странно пахнёт еще чем-то… кажется, кровью…
- Марс! Марс! - слышит он издалека, совсем издалека голос Андрея и чувствует на своей шее .прикосновение знакомых рук, чувствует, как все слабеет и слабеет горячий, липкий поток.
- Марс! Марс!- говорит хозяин. - Марс, слышишь, ты не погибнешь, я вылечу тебя, дружище!
Какой странный голос у хозяина, никогда прежде не бывало у него такого голоса…
И Марс хочет сказать, что он все понимает… все, что он очень любит Андрея, пробует вильнуть хвостом, но уже не может…
БОЛЬНЫЕ.
В большой больничной палате, на железной койке лежит Семка. Его худое бледное лицо слабо выделяется на белой подушке. Серое байковое одеяло обтягивает и ясно обрисовывает его тонкие ноги.
Целых две недели Семка сильно хворал. Волнения, павшие на переутомленный организм мальчика, вызвали сильную горячку.
Заболел Семка в тот же день после ареста, а теперь понемногу поправлялся.