Она спрашивала, сколько земли у графа, какой она приносит доход и доволен ли Шилов своим местом?
В конце концов она начала даже смеяться; но это был нервический, деланый смех. Наконец показался сламотовский дом, и Анна стала восхищаться его великолепным фасадом и видом на цветник, разбросанный по откосу.
Она говорила все это, улыбалась, а в душе ее росла какая-то странная тревога, и тем более она была странна, что Анна не находила причины ее.
Не свидание же Смельского с Краевым вызвало в ней такое нервное настроение.
«Что Краев! – думала она теперь. – Краев гнусный воришка!..»
И вдруг поймала себя на этой мысли.
Почему же еще вчера и сегодня утром она не думала этого про него в такой окончательной форме; напротив, она даже колебалась, ей даже казалось, что тут во всем кроется какая-то фатальная тайна.
А теперь?… Отчего она так скоро решила это? Да оттого, что этот человек, который теперь идет с нею рядом, живой документ преступления Краева.
Кто же, как не Шилов, проследил его, кто же, как не он, обливаясь кровью, полз в кустах, может быть, чтобы защитить свою репутацию и доброе имя от нареканий…
Да, наконец, Краев может сколько угодно рассказывать, что он подобрал деньги, найденные при аресте в его кармане.
Это ведь говорят все уличные воры, даже самая фраза эта, банальная и глупая, доказывает, что наглость у преступника соединена со слабоумием.
Нашел!..
Скажите какая отговорка!.. Бедная Таня, что связала свою жизнь с таким негодяем.
Они дошли до бокового подъезда, поднялись на второй этаж и пошли по коридору, где помещались комнаты для приезжающих.
На пороге одной из них стоял Смельский.
Как и все женщины, Анна при приближении поспешила в нескольких словах объяснить, как она познакомилась с Шиловым и как опоздала нечаянно к поезду.
Смельский сумрачно и молчаливо пропустил обоих в комнату и закрыл дверь.
По лицу его Анна увидела, что знакомство, сделанное ею, ему неприятно, но это только разозлило ее.
Она увидела в этом супружескую тиранию, против которой так возмущалась ее свободомыслящая и свободолюбивая натура.
– Ну что? Были вы там? – спросила она, садясь.
Шилов отошел к окну и сел на подоконник.
– Был! – ответил Смельский и почему-то многозначительно взглянул в сторону Шилова, принявшего самый небрежный и беспечный вид. – То, что я говорил с обвиненным, – Смельский сделал особое ударение на слове «обвиненный», – это касается лично меня, как его защитника… Если хотите, Анна, я вам потом расскажу, но я был и у следователя, который указал мне еще на один факт, и очень странный.
