Готовность к общественному служению присуща, по Чехову, лишь какой-то части молодежи. А потом юноши взрослеют и все благородные порывы куда-то исчезают. «Отчего мы, вначале такие страстные, благородные, верующие, к 30–35 годам становимся уже полными банкротами? – спрашивает Чехов Суворина. – Отчего один гаснет в чахотке, другой пускает пулю в лоб, третий ищет забвения в водке, картах, четвертый, чтобы заглушить страх и тоску, цинически топчет ногами портрет своей чистой, прекрасной молодости? Отчего мы, упавши раз, уже не стараемся подняться и, потерявши одно, не ищем другого? Отчего?.. Разочарованность, апатия, нервная рыхлость и утомляемость являются непременным следствием чрезмерной возбудимости, а такая возбудимость присуща нашей молодежи в крайней степени… Социализм – один из видов возбуждения. Где же он?.. Социалисты поженились и критикуют земство».
Утомляемость, по доктору Чехову, проявляется не только в скуке и постоянном нытье. «Утомленные люди, – пишет он, – не теряют способности возбуждаться в сильнейшей степени, но очень ненадолго, причем после каждого возбуждения наступает еще большая апатия… Падение вниз идет не по наклонной плоскости, а несколько иначе». Но, что ни говори, это все же падение.
Одна из важных для Чехова тем – любовь и место женщины в семье и обществе. Любовь, считает писатель, – таинственное и динамично развивающееся в одну или другую сторону чувство. В чеховской записной книжке есть такая фраза: «Любовь – это или остаток чего-то вырождающегося, бывшего когда-то громадным, или же это часть того, что в будущем разовьется в нечто громадное; в настоящем же оно не удовлетворяет, дает гораздо меньше, чем ждешь». Чувство, которое могло бы развиться в любовь, испытывают художник из «Дома с мезонином» по отношению к Жене (Мисюсь), доктор Старцев – к Екатерине Ивановне в «Ионыче», Алехин – к Анне Алексеевне в рассказе «О любви», Войницкий – к Елене Андреевне в «Дяде Ване», Вершинин – к Маше в «Трех сестрах», а также многие другие герои Чехова. Обстоятельства мешают этому чувству разрастись до чего-то громадного, а силы характера, необходимой для того, чтобы этим обстоятельствам сопротивляться, у большинства чеховских персонажей явно не достает. Вот и остается у них от былого восторга влюбленности лишь ощущение грусти, да еще тоска по несбывшимся надеждам. Что же касается вырождения чувства, «бывшего когда-то громадным», то примеров такого вырождения у Чехова более чем достаточно. В «Дуэли», «Жене», в повести «Три года», например, или же в его пьесах. Вырождаются чувства как у мужчин, так и у женщин.
