– И обжалованию не подлежит? – Максим Максимович расхохотался. – В этом мире окончательна только смерть. Вот. А уж что касается отношений мужчины и женщины… Тут уж какая окончательность… Мы ценим вас как работника, а я так еще и люблю вас как человека, как мужика… Вы – надежный, не пьющий, творческий. Такие люди нужны нашему театру. Так что не будем торопиться.
Директор направился к столу, как бы показывая, что разговор окончен.
Я вспомнил, как буквально полчаса назад Оля говорила мне, в сущности, о том же: что мне не удастся ничего изменить.
Что они, все сговорились, что ли?
И не надейтесь, люди дорогие, я начну новую жизнь, в которой будет только то, что мне хочется и что мне нужно. Мне, а не вам! Так и знайте!
Вы не хотите, чтобы я стал новым человеком, которого по жизни будут двигать не обязанности, а желания? Плевать я на это хотел! Если у меня появился шанс изменить жизнь, то уж будьте уверены: я его использую на все сто.
Ничего этого я, конечно, не сказал. Молча, не попрощавшись, вышел и прямо за столом секретарши написал заявление.
Два месяца? Это мы еще поглядим. Как спектакли передам – так и уволюсь. Не крепостное право все-таки…
Уволюсь. Решено.
Стану звукорежиссером у Ирмы. Налажу ей звук так, как никому и не снилось. И мы с ней будем ездить по стране. И не будем расставаться.
Мы с Ирмой никогда не наскучим друг другу, ясно вам? Никогда! Можете считать меня кретином, идиотом, романтиком… Мне все равно.
Я знаю, чего хочу! И будет так, как я хочу!
Мне полтинник, люди! И у меня, может быть, никогда не будет шанса начать новую, желанную – желанную, слышите? – жизнь. И я этот шанс не упущу!
_______________________________________________
Надо было одеться правильно.
Для начала надо было надеть правильные трусы. Впервые в жизни для меня это было важно.
Как всякий нормальный человек, я никогда не всматривался в свои трусы. Незнаком я с ними был – вот что.
Я разложил трусы на кровати.
Белые, черные, красные… Каких только у меня нет, оказывается. Будем знакомы, господа трусы!
И чего? Мерить теперь, что ли?
Бред какой-то!
– И чего мне делать, придурку? – спросил я Лягу.
Но Ляга такими глупостями заниматься совершенно не хотела: она плавала в своем аквариуме, не обращая на меня никакого внимания.
Белые – на фиг: можно испачкать, красные какие-то педерастичные – почему я ношу красные педерастичные трусы? Остаются черные.
С этим решили.
Дальше чего?
Надо, чтобы, с одной стороны, получилось небрежно, а с другой, чтобы стильно.
