Джинсы – это понятно. А рубашку какую? Или футболку?
Футболку с курткой. Вот с этой, нормально. Стильно. Все решено.
Или другую? Куртки у меня две. Футболок до фига.
И чё?
Ненавижу одеваться. В критерии не врубаюсь: почему это надо на себя напяливать, а не другое?
Вот эту надену футболку, черную, безо всяких дурацких рисунков, и черную же куртку. Все. Решено. Буду загадочным черным человеком.
Или все-таки другую? Посветлей?
В кармане куртки лежало что-то твердое. Я вынул. Паспорт. Интересно, как он туда попал?
«На первый в жизни секс надо пилить с паспортом», – усмехнулся я.
То, что в куртке лежал паспорт, выделяло ее. Это решило дело. Что-то ведь должно решить? Решил паспорт.
Глупо? А умно как?
Презервативы сначала положил в куртку, но потом понял, что лучше в брюки. Были бы в трусах карманы, положил бы в трусы.
Я достал Лягу, попрощался с ней и попросил, чтобы она пожелала мне удачи.
Дальше – родители. Оба на кухне. Значит, ругаются.
Я вошел и быстро сообщил, что мне надо поехать за город, чтобы выполнить задание портала, с которым я сотрудничаю. Для поступления на журфак, мол, нужны публикации… Поэтому я буду поздно.
Я даже не стал придумывать, что за публикация, понимая, что родителей это совершенно не парит.
– Твой папа решил уйти от нас! – закричала мама.
«Да и хрен бы с ним», – подумал я.
А вслух спросил:
– Далеко?
– Тебе бы все ерничать! – вскинулась мама.
Отец стоял у окна и делал то, чем всегда занимаются герои фильмов, чтобы продемонстрировать свое нервное состояние: курил сигарету.
– Отец, дай денег, – попросил я. – А то в командировку посылают, а денег не дают.
– Тебя, кроме денег, еще что-нибудь интересует? – нервно спросила мама.
Я ответил нарочито спокойно:
– Да. Меня интересует секс, будущее России, а также то, как ЦСКА сыграет завтра со «Спартаком». Дашь? – последний вопрос уже адресовался отцу.
– Ты очень грубо разговариваешь с матерью, – сказал он.
– Зато ты – очень вежливо, – ответил я, по-моему совершенно логично.
– Господи, кого мы вырастили! Кого мы вырастили, Сережа, – всплеснула руками мама и сделала вид, что вот-вот заплачет.
– Сколько? – переспросил отец.
– Пятерку, – сказал я, понимая, что, если просить пять – дадут три, а если просить три – дадут тысячу.
Дали три, как я и рассчитывал.
Теперь я мог идти за водкой.
Куда? В супермаркет нельзя: придется у кассы уговаривать кассиршу – долгая история.
Надо в какой-нибудь небольшой магазин, где продавщица стоит у прилавка. Такую легче уговорить.
