Повесть о настоящем пиплхейте | страница 29



Алекс счастливо кивнул, будто бы его по головке погладил Берл Лазар.

— Понимаете, фашизм может возникнуть только в обществе-толпе, где оперируют понятия масса, толпа. Это то, о чем писал Ортега-И-Гассет: общество, в силу культурных и социальных причин являющееся неструктурированным, неминуемо будет поражено метастазами нацизма. Который в первую очередь и будет стремиться к упорядочиванию, систематизации, стягиванию общества в четко марширующую систему. Вспомните второго человека в III Рейхе — Альберта Шпеера, в своих воспоминаниях он чётко писал, что если бы Германия выжила, то она превратилась бы в полоумное кастовое общество, разбитое на тысячи тысяч различных мини-обществ. И мозговая деятельность этих людей не протекала бы дальше своих уютных тёплых ячеек. Рабочему завода не полагалась вникать ни во что, кроме производства автомобилей. Фермер должен думать только об урожае. Рамки! Рамки, которые не может потерпеть ни один свободный человек! А весь пафос сверхчеловека — это мифологизированная легенда для дураков, когда на самом деле, цель нацизма — вырастить не сверхгероя, а сверхслугу. Это система для тех, кто боится думать.

Жорез говорил ещё долго, втянул в себя пару сигарет и две чашки кофе. Он уже перешел к современным российским реалиям, успев затронуть гегельянство, книгу Леви, Генри Форда и неолитическую революцию. К чему он это сделал, лично мне было решительно непонятно.

— Понимаете, когда происходит подростковый бунт, и, простите, онанизм на национал-социализм, это работает не созданная Адольфом Гитлером система, которая, к слову, за исключением национального компонента, воплощена в современном российском государстве, а ее мифологизированный образ. Это дело рук и Эволы, и Скорцени, и Дегреля. То, о чем мечтают подростки — это не прецедент, случившийся в Германии, а вымышленный образ, не имеющий ничего общего с реальностью. Утопия. А почему она так популярна? Нацизм — религия молодых. Поинтересуйтесь, сколько повзрослевших людей отходит от ее исповедования, и начинает жить нормальной жизнью. Вся ее актуальность в том, что она ясно указывает на врага, сужая рамки разросшегося мира до понятного каждому: 'Этот хороший. А этот плохой'. Нацисты обладают крайне ограниченной картиной мира и своими шовинистическими взглядами пытаются ее срезать, как в рассказе Шукшина, ибо они просто не в состоянии воспринять целостный, полный, совокупный ряд. А когда человек взрослеет, горизонты волей-неволей расширяются, и он больше не нуждается в таком крохотном мировоззрении, как национал-социализм.