— Еще шажок, и мы на месте.
«Место» оказалось тесной и немыслимо грязной подсобкой. В одном углу стояла плита, на ней закутанная старуха, бормоча и присвистывая, помешивала варево. Вдоль стены тянулся прилавок, покрытый листовым железом. Наверно он предназначался для разделывания мяса. На прилавке валялись топор и ножи, а между ними два молодых человека, сидя по-турецки, резались в очко. Увидев нас, они соскочили на пол и церемонно поклонились.
— Мои помощники: Марк, Лев и Дарья Кузьминишна.
— Зови меня Дусей, детонька, — прокаркала старуха.
Внезапно за дверью послышалась возня, рычанье и пронзительный женский крик. Николай пулей вылетел наружу.
— Не желаете ли осмотреть владения, то есть холодильник? — невозмутимо спросил высокий с перебитым боксерским носом Марк.
Я рассеянно кивнула, пытаясь сообразить, что же вытворяет в магазине Валерий со своей свитой. Марк щелкнул засовом и приоткрыл окованную железом дверь. Повеяло арктическим холодом, но я отважно шагнула вперед.
На вбитых в потолок чугунных крюках висели телячьи, бараньи и свиные туши, посеребренные, словно пушком, легким инеем. Розовели прислоненные к стене коровьи ноги. С верхних полок скалились свиные рыла с опущенными белыми ресницами, ниже громоздились кроличьи тушки, у самого пола пестрели неощипанные куропатки и рябчики.
Домашняя птица была небрежно свалена в угол.
У самого входа высились корзины с человеческий рост, набитые целлофановыми пакетами. На корзинах болтались леденящие душу таблички: МОЗГ, СЕРДЦЕ, ПЕЧЕНЬ.
Я почувствовала легкую дурноту и обернулась. Марк исчез, дверь холодильника была закрыта. Обезумев от страха, я забарабанила в нее, навалилась всем телом и… оказалась в объятиях Дуси. Похоже, она наблюдала за мной в скважину.
— На чем вы остановили свой выбор? — галантно осведомился Лев, длинноволосый молодой человек с наружностью битла.
Я ринулась поближе к плите. В этот миг хлопнула дверь, и в подсобку ворвался взъерошенный Николай.
— Чистый цирк, — радостно объявил он. — Какой-то псих вперся в магазин с тремя собаками. Мяса, видишь ли, ему подавай. Эти чертовы псы разодрались, все опилки размели. Ксения Леонардовна с перепугу чуть копыта не откинула. Я его выставляю, вежливо, между прочим, так этот, извините, шпендрик очкастый, еще и гоношится.
— Где, говорит, ваши мясопродукты? — Николай задрал голову и трубно захохотал. — Сам едва на ногах держится, соплей перешибить можно, а туда же, права качает…
