— Добрый вечер, мистер Шерман!—его заискивающий голос показался мне еще более неприятный, чем обычно.— Извините меня, пожалуйста, за вчерашнее. Я был так расстроен, что...
— Ерунда! Хватит об этом! Я понимаю, что вы были растеряны и взволнованы.— Мне не хотелось казаться менее вежливым, чем он.
Я посмотрел в окно. На улице, как обычно, шел дождь.
— Погода сейчас самая подходящая для прогулки, мистер Шерман!
— Я не собираюсь на прогулку. Сегодня вечером я пойду в Заандам.
Он поежился.
— Остается вам только посочувствовать.— Очевидно, администратор знал о Заандаме больше меня, особенно если учесть, что это название я отыскал на туристской карте всего несколько минут назад.
Я вышел на улицу. Невзирая на дождь, шарманщик стоял на своем обычном месте, а его визгливый инструмент на полную громкость играл Пуччини. Ну и досталось же бедному композитору! Я подошел, немного постоял, незаметно разглядывая группу худых, плохо одетых подростков, с восторгом слушающих музыку (если только эти ужасные звуки можно было назвать музыкой). Внезапно шарманщик спросил:
— Как вам нравится эта музыка, господин?
Я обернулся. Старик вопрошающе посмотрел на меня и улыбнулся.
— Музыка — дело хорошее.
— Согласен с вами.
Я пристально посмотрел на него. Он был так стар, что мне стало жаль его. Я улыбнулся ему так, как улыбается истинный ценитель музыки своему коллеге-музыканту, и сказал:
— Вечером я иду в оперу и обязательно вспомню о вас!
— Вы очень добры, господин.
Внезапно жестяная банка оказалась перед самым моим носом, я бросил в нее две монеты.
— Вы слишком добры, господин.
У меня были свои особые подозрения насчет старика, и я подумал, что не я, а он слишком добр ко мне. Я вернулся на тротуар и кивнул швейцару. Тот, словно фокусник, махнул рукой, и рядом со мной появилось такси.
— В аэропорт Скипхол!
Такси тронулось с места, но у первого же светофора я заметил, что за нашей машиной под прикрытием двух других едет «мерседес» с желтой полосой, который я тут же узнал, потому что несколько раз видел его на стоянке у отеля. Конечно, я мог ошибаться. Загорелся зеленый свет, и мы свернули на Вейзельстраат. «Мерседес» повернул за нами.
— Остановите машину. Мне нужно купить сигареты,— сказал я и вышел из такси.
«Мерседес» тоже остановился, хотя из него никто не вышел и в него никто не сел.
Войдя в холл гостиницы, я купил сигареты, которые мне были абсолютно не нужны, расплатился за них и снова вышел на улицу. «Мерседес» стоял на том же месте.
