После долгих усилий Никита очутился в первых рядах толпы.
— Вот отсюда мы все увидим как следует… Не так ли, дядя Иван? — промолвил он, оборачиваясь.
Ивана рядом с ним не было.
«Вот те и на! Отстал, знать, а я и не заприметил», — подумал парень. Но возвращаться назад не было времени: королевич уже ехал.
Никита весь превратился в зрение.
Потянулись ряды дворян и детей боярских. Все в праздничном платье, на изукрашенных конях. Толпа затихла, стрельцы стояли, словно замерли. Слышно было, как глухо стучали конские ноги по мягкой, усыпанной песком дороге. Дворян и детей боярских немного — всего сотня человек, не более. Дальше за ними возок, а по бокам его и позади бояре сановитые, одетые в пестрые, расшитые золотом одежды.
— Где ж королевич? — задал себе вопрос Никита и посмотрел на возок.
— Стой! Здесь выйду! — прозвучал в тишине чей-то хрипловатый голос, сказавший эти слова на довольно чистом славянском языке, и вслед за тем возок остановился и из него выпрыгнул высокий, худощавый блондин.
— Королевич! — сказал кто-то рядом с Никитой.
— Немец, как есть, самый обыкновенный, — пробормотал Никита, глядя на долговязого, слегка сутулого, белокурого иноземца, выпрыгнувшего из возка.
В это время до слуха Никиты долетел слабый стон. Он быстро обернулся. Невдалеке от себя он увидел бледное лицо девушки. Ее помутившиеся глаза испуганно расширились, из-за полуоткрытых губ вырывались слабые стоны.
— Ишь, почитай, задавили сердечную! Ну и народец, что зверь лютый! — проворчал парень, пробиваясь сквозь толпу.
Скоро его сильная рука подхватила уже почти лишившуюся чувств девушку, и он, запыхавшийся и усталый, выбрался из тесноты на свободное место.
— Ну лебедушка! Молись Богу, благодари Его: кабы не случай, не смотреть бы тебе боле на свет белый! — сказал Никита, вытирая свое лицо, на котором выступили крупные капли пота.
Спасенная некоторое время не могла отвечать: силы не вдруг вернулись к ней. Наконец чистый, свежий воздух, который она жадно вдыхала полной грудью, сделал свое дело.
— Уж такое тебе спасибо, добрый молодец, что спас ты меня от черной погибели, что и сказать не могу! — промолвила она.
— Бога благодари, не меня…
— Как звать тебя, добрый человек?
— Микитой звать… А на что тебе это знать надобно?
— Молиться буду всю жизнь за раба Божьего Микиту… Теперь домой пойду скорее… Прощай, паренек!
Девушка сделала несколько колеблющихся шагов.
— Тебе не дойти одной… Далече живешь-то? — сказал, видя слабость спасенной им, Никита.
