— Порядком отсюда…
— Так, слышь… Как звать-то тебя?
— Любой.
— Так, слышь, Люба, я доведу тебя… Пойдем…
— Спасибо, Микитушка…
Никита взял Любу за руку, и они медленно двинулись в путь.
Сперва они шли молча, и Никита разглядывал наружность Любы. Девушка была среднего роста и стройна. У ней были черные глаза, обведенные дугою темных, гордых бровей, между тем как коса ее была русая с легким рыжеватым оттенком. Несколько худощавое лицо казалось бледным, быть может, от пережитого потрясения, зато пухлые губы от этой бледности казались ярко-алыми.
«Ишь, краля какая!» — подумал Никита и тут же в своем простосердечии вымолвил:
— И подумать только — не услышь я, такую красоточку мужичье серое насмерть задавило б! Вот, чай, женихов-то сколько б плакало!
Люба весело рассмеялась, обнаружив два ряда мелких зубов, похожих на зубы хищного зверька.
— Кому по мне плакать!
— Что так? Али, скажешь, нет дружка милого?
— Нет, — спокойно ответила девушка.
Из дальнейшей беседы Никита узнал, что Люба — круглая сирота, что отец ее был торговым человеком, да проторговался незадолго до смерти своей, что мать ее умерла года три назад, а теперь она живет у брата, который старше, чем она, годами пятью, что брат этот женат, детей у него ни мало ни много как шесть человек и что невестка — братнина жена — злющая-презлющая баба и ее, Любу, из семьи выживает.
Со своей стороны, Никита рассказал, кто он, откуда и когда в Москву приехал, где в городе приют нашел, — словом, когда они подошли к дому, в котором жила Люба, они распрощались как старые знакомые.
— Может, Бог приведет и еще нам свидеться, — промолвил Никита при прощанье, почему-то вздыхая.
— Может… — ответила девушка. — Я вот сюда недалече, в Микольскую церковь, к обедне хожу… — с улыбкой добавила она зачем-то.
— А-а! Сюда! — многозначительно проговорил Никита, и на лицо его легло довольное выражение.
Вернувшись домой, он застал Ивана уже сидевшим за обедом вместе с женою и детьми. Его встретили расспросами и восклицаниями. Он коротко рассказал о неожиданном приключении, скрыв, сам не зная почему, что он проводил спасенную им девушку до ее жилища: ему точно неловко было говорить об этом.
В Москве Никите повезло: благодаря знакомству Ивана Безземельного с неким Елизаром Марковичем, ключником князя Щербинина, он был принят наймитом во двор этого князя.
