— Ешьте стоя. Чтоб на земле следов не оставлять.
Еду проглотили мгновенно, и снова в путь. Перед самым рассветом, когда отмахали несколько километров, остановились в глухом лесу, около заброшенного дома. По стеблям прошлогодней травы, которая густо росла возле дверей, можно было догадаться, что здесь давно никто не живет. Влезли на чердак и втянули туда за собой небольшую шаткую лестницу.
Впервые за многие месяцы наелись досыта. Андрей, устроившись на охапке сена, чувствовал, как по всему телу разливается приятная слабость. Сон, словно пуховой платок, окутывал голову…
…С каждым днем беглецы уходили все дальше и дальше на юго-восток. Судьба, кажется, улыбалась им. Беглецам удавалось уходить от неоднократных погонь, ускользать от своры тренированных собак, с которыми полицейские устраивали настоящую охоту за беглыми русскими. А сколько раз они служили объектами ночных поисков!
И с каждым пройденным километром опасность быть пойманными не уменьшалась, а, кажется, увеличивалась. Жизнь превратилась в какую-то отчаянную игру, игру со смертью. Много лишений и трудностей пришлось перенести, но никто ни разу не пожаловался на усталость, на слабость. Их вела большая любовь к Родине. Что может быть сильнее этого? Разве только ненависть, та ненависть, которая слабых делает сильными, робких — смелыми, та ненависть, которая дает крылья, рождает волю к борьбе не на жизнь, а на смерть. И эта опаляющая душу ненависть также была в их сердцах.
Как-то перед самым рассветом беглецы вышли на железную дорогу. Что за дорога, куда она вела, никто из них не знал. Но эта железная дорога шла на восток. Следовательно, по ней могут двигаться войска и грузы для фронта. Слева, за поворотом, мелькал огонек полустанка. На переезде стоял военный эшелон. Над паровозной трубой попыхивал белый дымок.
— Встречного ожидает, — заключил Усман и тут же добавил: — А что, если стрелку сдвинуть?..
— Правильно голова работает, — похвалил майор.
Но переставить стрелку не удалось. Когда Андрей и Усман подползли к ней, они убедились в том, что стрелка автоматическая.
— Пошли назад, — шепнул Андрей.
— Постой, — и Усман вытащил из кармана железный костыль, который он подобрал на откосе. — Давай как-нибудь? А?
Андрей посмотрел на костыль, на развилку железнодорожного полотна, и в голове мелькнула мысль: а если вогнать туда кусок железа?
Лежа на земле, они с Усманом вогнали костыль в стрелку. Туда же натискали камней. Потом Усман насыпал пригоршнями песок в механизм автоматической стрелки.
