— …Администрация лагеря примет все меры к тому, чтобы навести порядок. Тот, кто не желает подчиняться железному порядку, пойдет в «люфт». Отныне и навсегда устанавливается система заложников. За каждого, кто вздумает бежать, будут отвечать его товарищи. Ибо они, зная о побеге, своевременно не информируют администрацию и таким образом являются косвенными соучастниками совершения побега. И если сегодняшние беглецы не будут обнаружены, тогда…
В конце длинной речи эсэсовца Андрей узнал — совершен групповой побег. Бежали пятнадцать человек. Среди перечисленных номеров и номер Ивана Пархоменко. Они сделали подкоп и ушли.
У Андрея захватило дыхание. Как бы он хотел быть с ними!
Пошел мелкий дождь. Холодные капли падали на разгоряченные головы, стекали струйками за спину. Одежда постепенно намокала. Узники жмутся плотнее друг к другу, пытаясь согреться.
— Теперь настоимся, — вздыхает киевлянин.
Время идет медленно. Блокфюреры зверствуют. Они мечутся, наводят равнение ударами палок. А до рассвета еще далеко.
Наступило хмурое утро. Мелко моросит дождь. Узники промокли до костей. В распахнутые ворота въехала крытая грузовая автомашина. В кузове толпятся автоматчики.
Беглецы пойманы!
У Андрея похолодело в груди. Он приподнимается на цыпочках и поверх голов товарищей видит: мордастые эсэсовцы сбрасывают трупы на землю. Десятки тысяч узников притихли. Только гремят барабаны, да в микрофон визжит самодовольный фашист:
— …Такая участь ожидает каждого, кто осмелится высунуть свой нос за пределы лагеря. Великая, могучая Германия, самая гуманная и справедливая страна, может стать жестокой для тех, кто выступает против ее справедливых законов…
Надрывно гремят барабаны. Раздается команда Макса Шуберта. Кричат блокфюреры. Взмахивают палками надсмотрщики. Для устрашения и в назидание заключенных побарачно, команду за командой прогоняют мимо растерзанных беглецов. Смотрите и трепещите!
Первыми идут французы. Поравнявшись с теми, кто отважился попытать счастья и вырваться на свободу, они, как по команде, вскидывают руку. Они отдают воинскую честь героям.
Злоба перекосила лицо рапортфюрера. Эсэсовцы и надсмотрщики, взмахнув палками и плетками, бросились в гущу колонны. Но никакие удары не могли сломить дух солидарности, силу дружбы.
Узники колонна за колонной проходят перед изуродованными трупами смельчаков. Люди идут тихо, в скорбном молчании. Прощайте, дорогие товарищи. Придет время — мы за все отомстим палачам.
