— Что ж, если так хочется, переведем.
— А я?
— А вы — в медсанбат. Он сегодня приезжает сюда.
— Как в медсанбат, там — Фомин! Как же с наганом теперь?
— Фомина там нет и никогда не будет. О Фомине забудьте. Он не стоит того, чтобы о нем говорить.
И Черемных рассказал мне о Фомине.
После того как там, у сарая, Фомин прокричал: «Картечь, спасайтесь!» — он растерялся и струсил. Укрывшись в лесу, он порвал все документы и в том числе свой партийный билет. Снял форму, обменял в деревне сапоги на отрепье и так, в нищенском платье, брел лесом следом за войсками.
Когда части армии выходили из окружения организованно, с боями, когда раненые не позволяли унести себя с поля боя, когда раненный в голову подполковник, опираясь на Шурино плечо, прикрывал огнем своей разнокалиберной артиллерии переправу, этот низкий человек, как бездомный, дикий зверь, пробирался, прячась в лесу, и издали хладнокровно наблюдал, как умирали честные люди.
В военную форму он переоделся случайно. Уже после выхода из окружения он набрел на разбитую машину с обмундированием. Чтобы оттянуть час расплаты, он отобрал у меня наган: отсутствие оружия могло навести на подозрения.
Этот трус и дезертир Военным трибуналом был приговорен к расстрелу.
В медсанбате произошли большие перемены. Погиб доктор Покровский, не было Шуры… Не вернулась Катюша. После того как я «понюхала пороху», не сиделось мне здесь, и я пошла к командиру медсанбата проситься в полк. В палатке у него был незнакомый военврач — новый начальник санитарной службы дивизии.
Шутя или серьезно, но мне сказали:
— Попроситесь у полковых врачей, если возьмут — отпустим!
Это было принципиальное разрешение, и я бросилась прямо на склад ОВС[1]. Начальником снабжения у нас был пожилой интендант 3-го ранга Марохин — «папаша», как называли его девчата за отцовскую заботу о нас. «Жалею девчоночек», — говорил он, время от времени наделяя нас сахаром. На склад к «папаше» Марохину приезжали из всех полков за медикаментами, вот я и побежала к нему в надежде увидеть какого-нибудь полкового врача.
Представьте мою радость: на складе мирно беседовали и жевали колбасу Марохин и тот самый веселый доктор, которого я встретила под Алтуховкой, доктор «без войска».
— А, знакомая мартышка! — встретил он меня восклицанием.
Такое приветствие несколько озадачило, но я решила не обижаться.
— Скажите, доктор, — спросила я после того, как мы поздоровались и мне был вручен кусок колбасы, — вы обрели свое войско? Скажите: а вам не требуется пополнение?
