– Ты ведь тоже думал об этом, да? – спросила она. – О Раймонде.
– Никогда.
– Но это же самое очевидное решение! Из всех, кто его знал, только у нее был настоящий мотив.
– Перестань. Это нелепо.
– Почему? Потому что она твоя дочь? А если выяснится, что убийца на самом деле близкий тебе человек? Что ты тогда будешь делать?
Граф вздохнул.
– Наташа, я могу поклясться тебе чем угодно, что Раймонда никого не убивала.
– Ты настолько в ней уверен?
– Представь себе.
– Ну а я, представь себе, уверена в Симоне, – Наташа отпила глоток чая и ослепительно улыбнулась. – Странно тогда получается: убийство есть, а убить вроде бы никто не мог.
– Просто мы чего-то не знаем, – проговорил граф, хмурясь. – Я думаю, где-то Морис допустил ошибку, которая стоила ему жизни. А! – он махнул рукой. – Пусть полиция ищет, в конце концов, это их работа.
Пока граф де Круассе и его жена обсуждали, кто и за что мог прикончить Мориса де Фермона, в другой части Парижа, на бульваре Тампль, комиссар Буало только что сел за стол.
В отношении работы комиссар придерживался правила оставлять все за порогом дома, особенно если речь шла о текущих расследованиях. Однако каким-то непостижимым образом его кругленькая, энергичная, добродушная супруга всегда оказывалась в курсе того, чем он занимался, и нередко даже угадывала, что он собирается предпринять.
Будь комиссар склонен к мистике, он бы заподозрил, что его жена обладает недюжинными телепатическими способностями; но так как он был человеком сугубо практическим, он полагал, что мадам Буало снабжают информацией жены других стражей порядка. Она входила во всевозможные комитеты помощи семьям полицейских, которые погибли при исполнении обязанностей, а также по мере сил занималась благотворительностью. В связи с чем у нее имелось большое количество знакомых в самых разных слоях общества, а при ее таланте сходиться с людьми узнать то, что ей нужно, не составляло особого труда.
Как только комиссар увидел вечером на столике жены стопку модных журналов с множеством закладок, он сразу же понял, что ему не избежать разговора о Натали и ее возможной связи с делом Мориса де Фермона. За ужином, впрочем, он какое-то время перебрасывался с женой репликами по поводу собственных детей. У четы Буало их было двое, сын и дочь, но они давно отделились от родителей, занимались, что называется, чистой работой и порой не упускали случая подчеркнуть ее преимущества. Комиссар же плохо переносил намеки на то, что его деятельность чем-то уступает деятельности чиновника мэрии или что люди, с которыми он сталкивается во время многих своих расследований, находятся на самом дне общества, и любой контакт с ними не делает ему чести. Если в семье до сих пор не случалось крупных скандалов между поколениями, то только потому, что мадам Буало, помимо всего прочего, была великим миротворцем и не допускала, чтобы ситуация дошла до точки кипения.
