Знак вопроса, 2003 № 03 | страница 65

Через полвека создались все необходимые условия, чтобы нанимать пытливые и талантливые умы, ставя перед ними задачу разобраться в хитросплетениях клеточных взаимодействий. И в первую очередь, взаимодействий половых клеток, представляющих собой прекрасную модель взаимоотношений организмов на макроскопическом уровне. Недаром практически одновременно с внедрением микроскопа были повторены опыты Менделя, что получило название «переоткрытие законов Менделя».

Что совершенно не соответствует ни исторической, ни научной истине. Грегор Мендель, которому тем не менее честь и хвала, вовсе не видел свою задачу в формулировании генетических закономерностей, хотя неосознанно и заложил фундамент генетики растений и — так уж получилось — всех других организмов. Главное, к чему стремился августинский монах, была гибридизация и изучение гибридов. Мендель, максимально приблизившись к разгадке наследственности, тем не менее не сделал последнего важного шага, а именно не «признал» парности тех «факторов», которые управляют теми или иными признаками гибридов.

Ко времени же переоткрытия его «законов» было известно существование яйцеклеток и спермиев, из чего следовало логическое заключение о парности наследственных факторов, которые вскоре будут названы «генами». Сегодня-то мы знаем, что ребенок получает по паре генов-аллелей — один со спермием отца, а другой с яйцеклеткой матери.

Оставалось только найти то «место», где хранятся-локализуются эти самые парные гены, отвечающие за развитие того или иного наследственного признака. Последний шаг был сделан не в Европе, а по другую сторону Атлантики американским зоологом-маринистом Томасом Гейтом Морганом.

Многие признанные ученые начала XX века начинали как зоологи или ботаники. Это еще раз подтверждает тот тезис, что теоретическая биология выросла из чисто практических занятий с лупой и микроскопом. Как и Илья Мечников, удостоенный Нобелевской премии за пару лет до начала генетической «карьеры» американца, Морган первые свои наблюдения сделал на морской биостанции близ Бостона. Но потом, прослышав об открытии хромосом, «переквалифицировался» в генетики. Оказавшись в Колумбийском университете Нью-Йорка, молодой зоолог стал подыскивать удобную биологическую модель для решения поставленной им самим перед собой задачи.

Таким объектом оказалась плодовая мушка дрозофила, которая известна теперь буквально всем. Само название мухи переводится как «любительница дроз», или виноградных гроздей. Она действительно очень быстро появляется на винограде и других фруктах, в которых много виноградного сахара глюкозы.