Куда идешь, человек? - Альманах «Знак вопроса», Павел Семенович Гуревич

Первое человеческое слово Джума Джумаев сказал в десять лет. Но родным его языком на долгие десятилетия остался волчий. Мальчика нашли в песках под Тащаузом в Туркмении в 1957 г. Он жил в стае волков. Как это случилось — никто не знает. Очевидцев разыскать не удалось. О том, что произошло, можно судить только со слов самого Джумы.

Пять лет мальчик провел среди волков. Остальные годы — среди людей, но в психиатрической лечебнице. Феномен Маугли — блестящий вымысел Киплинга. Животный инстинкт безошибочен. Волчица не станет вскармливать человеческое чадо. Но и само дитя, выпавшее из людского лона, не обретет ничего человеческого. Оно так и останется животным.

Журналист спрашивает Джуму, нашел ли он среди людей такую же нежность и ласку, как среди волков? В глазах современного Маугли проступает боль. «Нет», — отвечает он. И рассказывает о маме-волчице и папе-волке. Неужели животное способно преодолеть инстинкт? Разве волки не различают свое и чужое? Или они тоже живут по законам человечности? Возможно, рассказ Айтматова о судьбе мудрой волчицы Акбары — провидческая попытка понять мир чувств, освобожденных от жесткого всевластия инстинкта…

Человек — природное создание. Никому не приходит в голову отрицать животное начало в Адамовом потомке. Но вот парадоксальная мысль: а что человеческого в зверином царстве? Столь ли бесплоден этот обратный ход? Или иначе: правда ли, что человек уникален?

Удивительный сам по себе факт: философы, писатели, ученые безоговорочно считают человека уникальным творением Вселенной. Еще более поразительно, что этот вывод воспринимается как аксиома. Нет, разумеется, многие готовы порассуждать о том, что в человеке особенно необыкновенно: природная плоть, разум, душа, творческий дух… Но что человек неповторим и царствен, это, как говорится, понятно даже меньшому брату — ежу…

Проблема представляется специалистам предельно ясной: нет на Земле существа, которое могло бы сравниться с Адамовым потомком. Так полагают все: от Сократа до философа-технократа. Перелистываю страницы философских антологий. Какие безупречные комплименты — «венец природы», «мыслящий тростник», «человек сведущий»… Мудрецы словно состязаются в том, чтобы ухватить и выразить главенствующий штрих человеческой незаурядности.

На каком основании человек объявил себя олицетворением беспредельной природы? Откуда, вообще говоря, такое безоговорочное высокомерие? Это он-то, явивший страшные лики безумия, растерзавший земное лоно, готовый обречь все живое на сожжение… С какой стати он о себе так возомнил? Может быть, потому что имеет дар изреченности в противовес бессловесным тварям? И приходит на ум кавээновская шутка: «Писатель, пользуясь своим умением писать, заявляет…» Так и философы, овладевшие искусством любомудрия, готовы поразить воображение живого мира постулатом о своей уникальности. Замри, человек, в немом самовосхищении!..