Этот далекий обычай весьма схож с так называемым «полюдьем» киевских князей, что очень хорошо было показано в фильме «Андрей Рублев». В ходе полюдья князья не только собирали с подданных налоги и дань, но также пользовались правом первой ночи. В том же фильме показан и так называемый «свальный грех» в ночь на Ивана Купалу, когда молодежи позволялось все.
Вполне возможно, что обычай пришел с Востока, где в городах-полисах эллинистической диаспоры устраивались Дионисии в честь бога урожая и виночерпия. На дионисии устраивались массовые шествия и масочные гуляния, в ходе которых можно было устраивать самые настоящие оргии. Подобные празднества, когда блуду можно было предаваться «всяк со всеми», отмечались европейцами и в далекой Индии.
Конечно, в ходе различных нашествий и завоеваний проблема генетического «перемешивания» частично снималась. Но не будем забывать, что обычно завоеватели просто-напросто вырезали все мужское население, что еще больше усугубляло проблему. К тому же люди в своих миграциях довольно часто уходили в места с весьма низкой биопродуктивностью, что не способствовало увеличению народонаселения. Вот почему у тех же северных народов до наших дней сохранился обычай «уступления» своих жен и дочерей пришельцам.
Это прекрасно описал наш исследователь В. Иогансон, попавший на Чукотку в ссылку за революционную деятельность в Петербургском университете. По окончании ссылки он стал изучать быт и обычаи северных народов и однажды прибыл в стойбище, где стал свидетелем подобного обычая.
Глава рода весьма радушно встретил Иогансона, прибывшего в сопровождении казака. На второй или третий день пребывания в стойбище исследователь получил рисунчатое письмо от дочери старейшины на бересте. Накануне он обратил внимание на то, что молодая девушка, которой было 17–18 лет, весьма демонстративно «переселилась» в отдельный шалаш-странгу-чум, «шуганув» при этом от входа охочего служаку.
Иогансон по каким-то ведомым ему одному причинам не ответил на призыв юной дочери главы семейства, что вызвало негодование, хотя и хорошо скрытое, ее матери, которая на следующее утро довольно нелюбезно подавала на завтрак испеченные на костре лепешки. Исследователю пришлось довольно поспешно ретироваться…
Прошло полвека, и вот уже художник Рокуэл Кент, книги которого были одно время довольно популярны у нас, описывая свои приключения в Арктике, рассказал, как однажды в эскимосском стойбище вынужден был ответить в одну из ночей на «домогательства» сразу четырех аборигенок, которые остались весьма довольны «пришельцем».
