Катя шумно сглотнула.
— Так, может, на костер нас, еретичек? Али в реку с камнем на шее?!
— Бабушка Могиня, Вы что такое говорите? — испугалась Катя. — Я не это имела ввиду, честное слово… Я про то, что мы в это все не верим… Не может моя мама знать все это, — Катя примирительно обвела руками их узкое, отгороженное от мира темным дымом пространство.
Старушка замолчала, успокаиваясь. Потом усмехнулась:
— Ты говори-говори, внучка, да не заговаривайся. Края у нас суровые, люди тебя по-всякому понять могут… Да и времена нынче неспокойные. А про то, что матушка твоя к ведовству не пригодная, так о том мне не ведомо. Вижу то, что говорю. Через тебя вижу. Поживем-увидим…
У Кати шумело в голове. Она так надеялась, что сейчас узнает разгадку, все решится, и маму просто приведут из другой комнаты.
«Загадок стало только больше, и теперь вообще не ясно, зачем я сюда попала», — мелькнуло в голове.
Тишину нарушил голос Ярушки:
— Бабушка, а что если дядюшка Стар поможет разгадать?
Старушка хмыкнула недоверчиво, но Катя, услышав, ухватилась за эту идею как за спасательный круг.
— А кто это?
— Это учитель мой, — ответила с готовностью Ярослава, — волхв из Аркаима, очень сведущ в книгах древних. Может, он что встречал, — заметив, что бабушка и мать сомневаются, Ярушка, стала искать новые доводы. — Ведь ты сама сказывала, что сундук этот древний-предревний, так о том в книгах древних указание должно быть!
Бабушка призадумалась. Видно, уж очень ей не хотелось привлекать к этому делу этого волхва.
— Дело-то семейное, — с сомнением пробормотала она, вглядываясь в облака темного тумана, наведенного Ярославой — а он — чужая кровь.
— Бабушка! — завела было Ярослава, но Могиня глянула на нее так, что та примолкла, отвела глаза.
— Сами управимся, — она обернулась к Ефросинье. — Дед Елизар остался ночью за кродой приглядывать, ты же наутро домовину наполни, да родне Акима, Никанора, Коловрата да Перебея передай, — Ефросинья кивнула в ответ. — Я же первой росой на дальнюю заимку мне надобно: ночь завтра редкая, кой-чего пособирать надо. Посоветоваться кой-с-кем.
— Ярушку здесь оставишь? С собой же хотела взять, — Ефросинья забрала из рук Марьюшки нитки, аккуратно смотала рассыпавшийся конец.
— Не оставлять же ей гостью, — при этих словах Ярослава нахмурилась, искоса глянула на Катю, но спорить не стала. Могиня поднялась из-за стола: — На том и порешим: как возвернусь с заимки, посмотрю шкатулку снова.
И одним движением развеяв туман, вышла из светелки.
