В еще большей степени это относится к китайской истории, где детально разработанные правила непосредственно семейной жизни (Чэнь Имэнь /Chen Yimen) появились в эпоху династии Тан (VI–IX вв.), которые дополнялись и перерабатывались в последующие эпохи. Например, в эпоху династии Мин (конец XIV — конец XVII вв.) семейные отношения регулировались Семейными правилами Чжэн (Zheng's Family Rules), а также Общими семейными правилами (Summing of Family Rules)[69]. Я обращаю внимание на китайский опыт только для того, чтобы подчеркнуть, что в Китае на протяжении тысячелетий формами и поведением семьи управляло государство. В Европе же до начала развития капитализма семейные отношения в основном регулировались церковью, которая опиралась не столько на четкий свод правил, сколько на общие положения и рекомендации, зафиксированные в Старом и Новом завете. Но даже в буржуазную эпоху, когда семейный блок стал попадать в государственные законодательные акты, в них обычно говорилось об имущественной стороне брака, а не о моральных обязательствах супружеской пары. Казалось бы, это — небольшой нюанс в сфере семейной жизни на Дальнем Востоке и на Западе, однако он породил кардинально различные последствия, которые ныне испытывают общества на Западе и на Дальнем Востоке.
Итак, возвращаемся к вопросам, поставленным во Вступлении. В чем же суть семьи? Что это такое? И почему именно моногамная, а не другие формы семьи, явилась и является исторически перспективной? Для ответа на эти вопросы придется вновь погрузиться в философию.
Становление семьи и моногамия
В предыдущей главе было показано качественное различие между мужчиной и женщиной. Они представляют собой самостоятельные противоположные целостности. Формально каждая из этих целостностей независима, но воспроизвести себя они могут только через единение. Если использовать системную терминологию, то происходит это следующим образом: две самостоятельные целостности — мужчина и женщина — должны превратиться в части — мужа и жену, чтобы составить новую целостность — семью[70]. Последняя, таким образом, есть система, состоящая из двух элементов-частей. Хочу подчеркнуть: вне системы-семьи они — целостности, внутри системы — части. Или: одна и та же субстанция (мужчина/муж или женщина/жена) имеют качественные различия в зависимости от расположения: вне или в «системе». То есть, прошу обратить на это внимание, происходит метаморфоза, или точнее трансформация мужчины в мужа, женщины в жену, которые свои новые качества приобретают в новом единстве — семье. Но это единство формальное, поскольку оно еще не реализовало свое истинное предназначение, для чего и возникло как объективное явление: производство себе подобных. А это возможно только при превращении мужа и жены в отца и мать. Именно на этой стадии происходит единение, которое в фольклоре выражается во многих высказываниях типа: «муж и жена — одна сатана», или в библии: «Так что они уже не двое, но одна плоть» (От Матф., 19:6). При этом переход женщины в жену априори предполагает превращение в мать. На это указывает даже этимология слова «жена», возникшее, видимо, от древнеиндийского слова janis (рождающая), и перешедшая в общеславянские языки как gena (жена)
