Наверху мы принимаемся за работу. Мейбл ведет родителей прямиком на кухню, и я иду за ними — выдохшаяся, но воодушевленная.
— Кастрюли и сковородки здесь, — говорит она. — Вот тут — посуда.
— А противни? — спрашивает Ана.
— Сейчас поищу, — отвечает Мейбл.
Но я знаю, где они, и выдвигаю шкафчик под плитой.
— Вот, — говорю я.
— Нам нужен блендер для моле[31], — говорит Хавьер.
— Я привезла дорожный блендер, — отвечает Ана. — Он в чемодане.
Хавьер притягивает ее к себе и целует.
— Девочки, — говорит Ана, пока Хавьер ее обнимает. — Может, поставите елку? А мы пока составим список продуктов и все тут подготовим. Остался всего час до того, как такси вернется.
— Я подыскал нам ресторанчик, — поясняет Хавьер, — со специальным рождественским меню.
— Какую елку? — спрашиваю я.
Мейбл показывает на коробку.
Мы вместе тащим ее к лифту и поднимаем в комнату отдыха. Здесь мы будем праздновать Рождество, сидеть на диванчиках и смотреть на ель.
— Можем переночевать тут, — предлагаю я, — а твоим родителям уступим мою комнату.
— Идеально, — улыбается Мейбл.
Мы решаем поставить елку у окна и открываем коробку.
— Откуда она у вас? — спрашиваю я, вспомнив, что обычно к Рождеству они покупают высокие сосны, которые потом вручную разукрашивают.
— Это соседская, — поясняет Мейбл. — Нам ее одолжили.
Елка серебристая, искусственная и разобранная на части. Мы находим ствол и, ярус за ярусом, прикрепляем к нему ветки: длинные — к основанию, а короткие — ближе к верху. Потом украшаем электрической гирляндой.
— Момент истины, — произносит Мейбл и включает гирлянду в розетку. Сотни крохотных лампочек ярко вспыхивают. — А классно все-таки вышло.
Я киваю. Отступаю на шаг.
Дедуля с особой бережностью приносил коробки в гостиную; снимал крышки и доставал игрушки, обернутые бумагой. Яблочный сидр и сахарное печенье. Парочка крохотных ангелов покачивалась на его пальцах, пока он подыскивал для них место на елке. У меня что-то сжимается в груди. Становится больно дышать.
— Боже мой, — шепчу я, — вот это елка!
* * *
Хавьер забронировал столик в итальянском ресторане — с белыми скатертями и официантами в черных галстуках. Он забит семьями, и отовсюду доносится хохот.
Ана выбирает вино, и официант возвращается с бутылкой.
— Сколько человек будут пить каберне?
— Мы все попробуем, — отвечает Хавьер, обводя рукой стол так, будто мы вчетвером — целый город, целая страна, целый мир.
