Он улыбнулся.
— Мне не хотелось бы сыпать им соль на рану. Ведь не каждому дано то, что есть у нас с Голубкой.
* * *
Спустя несколько дней я рассматривала фотоальбомы в гостиной у Мейбл.
— Я была не самым красивым младенцем, — сказала она.
— Как ты можешь так говорить? Ты была безупречна! Безупречный маленький кузнечик. Может, это? — Ана указала на снимок, где Мейбл зевала, завернутая в белую пеленку.
— Мне нужно что-нибудь более… сознательное.
Всем выпускникам сказали принести детские фото для школьного альбома. Времени на это оставалось всего ничего. Элеанор, редактор альбома, была на грани нервного срыва. Во время дневных объявлений по школьному радио она чуть ли не визжала. «Пожалуйста, — говорила она. — Пожалуйста, поскорее пришлите мне хоть что-нибудь».
— А ты уже выбрала снимки? — спросила меня Ана, вернувшись на диван к своему незаконченному рисунку.
— У нас их нет.
Она открыла новую страницу в альбоме.
— Ни одного?
— Насколько мне известно — нет. Он мне никогда ничего не показывал.
— Можно тебя нарисовать?
— Вы серьезно?
— Просто небольшой эскиз, минут на десять.
Она похлопала по диванной подушке, и я пересела к ней. Ана долго разглядывала мое лицо, прежде чем коснуться бумаги угольным карандашом. Смотрела на глаза, уши, линию носа, скулы, шею и даже бледные веснушки, которые никто не замечал. Затем она потянулась ко мне и выпустила волосы из-за уха, так что они упали на лицо.
После Ана приступила к рисунку, а я смотрела на нее так, словно тоже ее рисовала. Изучала уши, линию носа, румянец на щеках и морщинки в уголках глаз. Светлые крапинки в темно-карих радужках. Ана то поднимала голову, то снова возвращалась к рисунку. Каждый раз, когда ее взгляд скользил вниз, я ждала, что она опять посмотрит мне в глаза.
— Ладно, я нашла две фотографии, — сказала Мейбл. — На этой мне десять месяцев, и я наконец смахиваю на человека. А здесь я уже не младенец, а просто, извините за скромность, ангелочек.
Она помахала снимками.
— Не могу выбрать, — сказала Ана и расплылась в улыбке, глядя на фото.
— Голосую за младенца, — сказала я. — Эти пухленькие ножки!
Очаровательно.
Мейбл пошла сканировать и отправлять фото, а мы с Аной остались в гостиной одни.
— Еще несколько минут, — сказала она.
— Хорошо.
— Хочешь посмотреть? — наконец закончив, поинтересовалась она.
Я кивнула, и она положила альбом мне на колени. Девочка на рисунке была мной и не мной одновременно. Я никогда прежде не видела себя на портрете.
