У мистера Трелони защемило в груди, а доктор тяжело вздохнул и проговорил жалобно:
– Дэниэл, мы что-нибудь придумаем.
****
Доктор Легг и мистер Трелони вместе с Платоном сидели вокруг стола у себя в номере и обсуждали ситуацию – ситуация была катастрофическая.
– Итак, джентльмены, нам нужны деньги, и в кротчайшие сроки, – подвёл неутешительный итог мистер Трелони. – Послать корабль в Бостон на «Архистар» за деньгами, как вы понимаете, мы не можем – шторм… Где мы их возьмём?
– Меня можно продать, – сказал Платон решительно.
– Ты что? – доктор посмотрел на него, как на сумасшедшего.
– Меня можно продать, и я убегу, – объяснил тот.
– Это исключено, – отрезал сквайр.
– И потом, за тебя не дадут так много, – добавил доктор.
– А потом меня ещё раз продать, – не унимался Платон.
– Это не совсем честно, – ответил мистер Трелони, изящным жестом оправляя манжеты: манжеты были потрёпаны и явно нуждались в стирке. – К тому же это долго.
– Но… Нужны деньги, – Платон был неутешен.
В комнате наступило тяжёлое молчание. Они сидели так довольно долго, потом мистер Трелони сказал, потирая в задумчивости шрам на щеке:
– А что, если нам устроить лотерею?
– Устроить что? – Доктор ещё ничего не понимал.
– Лотерею, Джеймс! Как королева Елизавета I, – пояснил сквайр.
– А это честно? – с подозрением в голосе спросил доктор Легг.
– Ну-у… Как вам сказать, дружище – протянул мистер Трелони, поднимая брови и откидываясь в задумчивости на стуле.
Он некоторое время смотрел в потолок, а потом как-то воспрянул, и словно какая-то мысль засверкала у него в глазах.
– Конечно, честно! – воскликнул он, наконец. – Мы же устроим ещё и боксёрский поединок! И ещё будем раздавать бесплатную выпивку.
Зелёные глаза доктора Легга заинтригованно засверкали.
– А что мы будем разыгрывать? – спросил он, вскакивая на ноги.
Мистер Трелони как-то сразу сник и покосился на Платона. Некоторое время сквайр молчал.
– Придётся сделать вид, что мы разыгрываем Платона, – наконец, неловко ответил он и поспешил объяснить больше, кажется, для самого Платона: – Во-первых, Платон – чернокожий, во-вторых, он самый привлекательный приз из всех нас.
Платон сидел молча, время от времени поводя глазами то на одного, то на другого джентльмена: кажется, он ничего ещё не понял, потому что не знал, что такое лотерея.
– Отлично! – сосредоточенно сказал доктор, он опять сел, уже явно обдумывая что-то. – А потом, когда Платон умрёт…
– Как умрёт? – перебил доктора мистер Трелони оторопело.
