– Я ничего не могу сделать, джентльмены. Мистер Аэртон здесь самый важный господин, он что-то вроде губернатора, если не главнее. И если он сказал, что ваш капитан – преступник, значит, так оно и есть. Я думаю, что все доказательства и свидетелей он предъявит на первой же сессии нашего выездного суда. Но вы можете нанять адвоката… Самый известный у нас – мистер Эндрю Гамильтон, тот, что защищал нашего городского издателя мистера Зенгера. Вы, наверняка, слыхали… Громкое было дело – вызвало громадный интерес во всех колониях.
– Н-нет, не слышали, – запинаясь, ответил ошеломлённый доктор, который ничего сейчас не понимал. – А когда будет сессия?
– Так кто ж его теперь знает. Сами видите, какая стихия разыгралась, – ответил констебль и выжидающе посмотрел на мистера Трелони.
Сквайр положил на стол ещё несколько монет, и констебль опять удивительно ловко смахнул монеты быстрым движением загорелой руки.
– Но по закону, вы можете внести за своего друга залог для освобождения до суда, – наконец, сообщил он.
– Много? – почти одновременно выкрикнули мистер Трелони и доктор.
Констебль нарочито горестно вздохнул и закрутил головой. Платон от двери вглядывался в его лицо и в напряжённые спины мистера Трелони и доктора Легга, ничего не понимая, но волнуясь всё больше и больше.
– В том-то всё и дело, что много, – сказал констебль. – Более не бывает. Так много, что, я же говорю, ничего сделать нельзя.
– Сколько? – перебил его сквайр нетерпеливо.
– Семьсот английских фунтов, – выговорил констебль.
У джентльменов вытянулись лица: это действительно были большие деньги, и эти деньги у них были – но только на «Архистар».
– Нам можно увидеться с капитаном Линчем, сэр? – спросил доктор Легг.
Констебль согласно кивнул и проводил всех троих к заключённому. Он оставил их в проходе перед камерой, огороженной решёткой, и вышел.
Увидев джентльменов, капитан подошёл к решётке и взялся за прутья руками. Он был растерзан и возбуждён, словно какая-то мысль взвинчивала его всё это время.
– Джордж, вы не видели Норму? – спросил он у сквайра.
– Нет, нам сказали, что её нет в городе, – ответил мистер Трелони непослушными губами: сообщая это, он почему-то остро почувствовал свою вину.
Капитан опустил голову, и исподлобья глянул на сквайра глазами, полными муки. Потом губы его дрогнули, словно силясь улыбнуться, он торопливо отвернулся, отошёл от решётки и, не говоря ни слова, упал на топчан. И застыл там, не двигаясь и отвернувшись к стене.
